Книга Травница для Повелителя теней, страница 1 – Бай Мурзаева

Воздух в хижине был густым от запаха сушеного дымника и перцовой мяты. Я растирала в ступке сушеные коренья, мелкая пыль щекотала ноздри. Раз-два. Раз-два. Монотонный ритм укачивал, почти заглушая тревогу, что вечно клубком змеился под ребрами.

Эти руки, привыкшие к работе, теперь были моими.

Два года. Уже два года, как я проснулась в этом теле — в хижине на отшибе деревни, с обрывками чужих воспоминаний. Лиана, местная травница, умерла от лихорадки.

А я, Алина, фармацевт из современного мира, где по большей части лечили таблетками, заняла ее место.

Мои пальцы потянулись к толстой пряди волос, выбившейся из-под платка. Я намотала ее на палец. Коричневый свет уже плохо скрывал пробивающиеся зеленые пряди.

Корни отросли родным теперь для меня цветом, зеленым. Знак редкой магии, шептали обрывки памяти Лианы. Притом у самой Лианы не было магии. Магии, которая давно потеряна в этом мире, она очень редкая. Если об этом узнают, то меня отведут к императору и отправят в элитную школу магов. Но на деле вся элитность этой школы шелуха, по слухам, там дрессируют верных солдат, которые теряют право распоряжаться своей жизнью. Они становятся тенью своего хозяина.

Для меня, выросшей в мире, где право выбора было чем-то само собой разумеющимся, нет судьбы страшнее. Они отнимут не просто жизнь — они отнимут мое внутреннее «я».

Потому платок не снимался никогда и красила волосы травяным составом в коричневый.

Раздался скрип двери. Я вздрогнула, судорожно сжав ступку. На пороге стояла Мирэна, жена лесника, с бледным, полным беспокойства лицом.

— Лиана, прости, что так поздно Тихону хуже стало. Температура, бредит, рана воспалилась... — она сжимала в руках узелок с едой, — их обычную плату.

— Сейчас, — мой голос прозвучал спокойно, хотя внутри я занервничала.

Я отложила ступку, взяла с полки готовую мазь на основе коры ивняка и меда и небольшую связку сушеных трав для жаропонижающего отвара. Действовала на автомате. Диагноз был ясен еще вчера: заражение. В моем мире ему врач прописал бы курс антибиотиков, а здесь я могу дать лишь травы и надеяться на память травницы Лианы.

Передавая сверток Мирэне, я почувствовала, как ее пальцы дрожат.

— Каждые три часа промывай отваром ромашки и наноси мазь. Отвар из этих трав давай пить, как немного остынет. Завтра с утра зайду, посмотрю его.

Она кивнула, судорожно поблагодарила и выскользнула в наступающие сумерки. Дверь захлопнулась, оставив меня вновь наедине с треском поленьев в очаге и гулкой тишиной.

Я подошла к маленькому окошку, отодвинула ставень. Деревня засыпала, только луна, холодная и круглая, бросала синеватый свет на крыши.

Пора нанести смесь на волосы, окрасить их в коричневый цвет, и некоторое время можно будет забыть о платке.

Странно, от деревьев веяло тревогой, травы за окном роптали, словно предостерегая меня.

И тут же, в тишине, я услышала далекий, приглушенный топот. Не разрозненный, как у скотины или запоздалых односельчан. А ровный, железный, сливающийся в единый гул. Ритмичный стук, от которого по земле, казалось, шла мелкая дрожь.

Лошади. Много лошадей. И ехали они сюда.

Ледяная игла страха прошла по спине. Никто в деревне не имел лошадей, кроме старосты, да и то одной. Это были чужаки.