Книга Хозяйка усадьбы, страница 129 – Диана Клэр

- Пошел! - Мартин хлопнул рукой по крупу лошади, и та стремительно ринулась вперед.

Скай уцепился за поводья здоровой рукой и пришпорил своего скакуна. А через несколько секунд, сквозь воющий в ушах ветер, до него донеслись придушенные крики и отголоски ударов...

Сердце защемило, но он лишь решительнее сжал поводья, молясь всем святым, чтобы его... всё же, друг... справился.

***

В камине медленно догорали поленья. Тихо потрескивая и вспыхивая крошечными, мистическими, золотисто-алыми искорками, они постепенно меняли цвет - с черного на сероватый. А потом, взметая последний сноп ярких искр, будто прощаясь с этим миром, рассыпались горсткой пепла...

В углу мерно тикали массивные напольные часы. Их маятник качался из стороны в сторону, словно ничего не произошло. Стрелки циферблата медленно двигались по своему привычному кругу.

И сейчас они приближались к двум часам. Ночи.

Усадьба крепко и мирно спала. Казалось, будто она, наравне с ее обитателями, видит чудесные, волшебные сны. Сны, полные новогодних желаний, сказочных грез, пушистого, мерцающего снега, ярких, зимних звёзд...

Внезапно тихо скрипнула калитка. Так тихо, что этот звук не услышала даже ночная птаха, присевшая отдохнуть на широкую яблоневую ветку.

Две темные тени бесшумно подплыли к дому. Что-то нежно забулькало, зажурчало.

Затем раздался почти беззвучный шепот, который можно было спутать с дуновением ветра... А потом что-то чиркнуло. Словно кто-то наступил на сухую ветку.

Птичка вздрогнула и испуганно слетела с ветки, устремляясь в сторону леса.

Две тени всё так же бесшумно проскользнули обратно к калитке. Тихий звяк. И воцарилась тишина. Белая, пустынная, мерцающая...

А у входной двери усадьбы, которую надежно подперли тяжелой доской, начал струиться темный, почти черный дымок...

В носу засвербило от едкого запаха дыма.

Пушок дернулся и с трудом разомкнул тяжелые веки. Казалось, будто к каждому веку привязали по стопудовой гире... Глаза тут же защипало, и из них потекли слёзы.

Пушок фыркнул, чихнул, потом судорожно закашлялся.

Что вообще случилось? Почему он внезапно отключился?

Котосов с трудом поднялся на лапы, которые казались ватными, и осоловелым взглядом окинул комнату. И едва не ахнул...

Почти вся гостиная была заполнена черным, густым дымом. Этот страшный, едкий дым клубился под потолком, стлался по полу, тянул свои смертельные щупальца во все углы. И, главное, он уже почти окутал спящих на диване ребят и Джейн.

Мутное, затуманенное сознание котосова бешено завопило. И бедный зверек, преодолевая дурноту и слабость, на подкашивающихся лапах заковылял к дивану. Он сам не понял, как ему удалось запрыгнуть к Джейн на колени, но уже в следующее мгновение его лапа безжалостно впечаталась хозяйке в лицо.

Губы девушки приоткрылись, и она что-то невнятно пробормотала. Нечто похожее на "ну, еще немножко...".

Однако, она среагировала!

Это пусть маленький, но успех, в буквальном смысле окрылил Пушка, и, еще раз врезав Джейн по щеке, от чего девушка тихо ойкнула и дернулась, он тяжело подлетел к окну. Уцепился за рукоятку створки, повис на ней всем своим телом.

Но рукоятка оказалась на редкость упертой и строптивой. Она никак не желала поддаваться.

Бах! Всё еще непослушное тело Пушка тяжело бухнулось на подоконник. Но котосов словно и не заметил удара. Как и вновь подступающей слабости. Он снова подпрыгнул и вцепился в рукоятку. Дернулся. Еще раз. Потом отчаянно замахал задними лапами, пытаясь таким образом увеличить свой вес.