Книга Тайна принцессы, страница 15 – Елена Золотарева

— Прошу прощения, господа, — официант деликатно склоняется над столиком и выставляет с подноса два бокала с коньяком, — девушки во-о-он с того столика просили передать.

— Унеси, — приказываю я, зная, что Нур близок к срыву. Он ненавидит подобные выходки.

Официант послушно убирает презент и отчаливает.

— Все потому, что ты пялишься в их сторону.

— Сдались они мне. Курицы! — и снова плывет, не сводя глаз от приглянувшейся нам обоим девушки.

— Мы здесь на задании, если ты забыл!

— Дай вдохновиться! Никогда не видел, чтобы женщина ТАК ела! — возмущается друг, скривившись.

И мы снова сканируем гостей ресторана.

— Прошу прощения...

Перед нами стоит тот же официант, только уже с бутылкой коньяка и виновато мнется. В сторону троих девиц летит звереющий взгляд моего друга, я же просто опускаю голову, понимая, что он на пределе.

Без лишних слов официант понятливо забирает бутылку и исчезает. Мы же стараемся не смотреть в ту сторону, и продолжаем ужин, обсуждая возможные варианты дальнейших событий.

— Нужно войти в станцию администратора и снять информацию об оплатах. Так у нас появится список гостей.

— Кто-то из них может быть не под настоящим именем. Лучше сохраним еще и записи с камер.

Быстро проворачиваем легкую работу, тайно подключившись к сетям ресторана, и как только получаем список, зачем-то пробегаюсь глазами по именам, пытаясь предположить, как зовут ту милую девушку с малышкой.

— Я прошу прощения...— предчувствуя наше негодование, официант зажмуривается и кладет на край стола какую-то писульку, до тошноты надушенную приторными духами.

— Настойчивые б...

Нур не выдерживает и, поднявшись с места, направляется к девицам, пугая своей тяжелой походкой мирно ужинающих гостей ресторана.

За благоразумие омрада не переживаю. Уверен, он напугает шлюх участком, но сам предпринимать ничего не станет. Тем более, рядом сидит впечатлившая его женщина! Не будет же он при ней зверствовать.

Наблюдаю за тем, как эта самая простушка округляет глаза и замирает, когда понимает, что эта нерушимая скала движется в их направлении. Напугал девчонку, все-таки. Вон аж жевать перестала бедняжка. Надо бы ей цветы в качестве извинения за неотесанного чурбана послать.

Что? О чем я? Цветы?

Пока Нур ведет воспитательные беседы с продажными хамками, девушка сидит ни жива, ни мертва. Даже за сердце держится, бедная. Этот засранец умеет страху напустить, конечно. Ну зачем же людям невинным аппетит портить? Идиот.

Отмирает она лишь когда его огромная туша собирается вернуться за столик, но Нур резко передумывает, чем вызывает у меня удивление. Неужели решится подойти? Да ну!

— Приятного аппетита! — произносит он голосом, которого я никогда не слышал. А потом переводит взгляд на ребенка, и та дарит ему такую улыбку, что даже я чувствую теплое счастье, которое вот-вот из ушей польется.

Сижу в напряжении, потому что меня тянет к ним, и, если бы Нур задержался еще на секунду, я бы точно присоединился. Но он уходит.

Не в этот раз. Нечего ввязываться в знакомства, которые ни к чему не приведут. К тому же, нам есть, чем заняться.

Смену настроения омрада считываю мгновенно. Это настораживает, и я с трудом дожидаюсь его возвращения.

Как только Нур садится на место, он раскрывает ладонь, где все это время держал камень, и я замечаю ярко-красное пятно обожженной кожи.