Книга Хозяйка королевской таверны, страница 28 – Любовь Оболенская

На мгновение над столами повисла тишина, которую прорезал мой голос – звонкий в преддверии истерики, и плевать на акцент:

– Это тебе бесплатно от глефы из вольных керлов!

Мне сейчас было все равно, что со мной будет! Рука метнулась под платье, схватилась за рукоять ножа, пальцы сжали ее до боли. Если сейчас кто-то бросится на меня – что ж, ему же хуже…

Но никто не бросился. Куча офигевших взглядов сконцентрировалась на мне – видимо, никто никогда подобного не видел…

Внезапно тишину разорвал громогласный хохот. Ржал огромный мужик с густой рыжей бородой, сидевший в углу возле входа. Так, наверно, мог бы заходиться носорог, если б умел в юмор.

– Ай да девка! – гоготал здоровяк, утирая лапищей выступившие слезы. – Прям львица, а не девка, не смотри, что тощая! Клянусь своей бородой, завтра про ее подвиг будут петь менестрели по всем кабакам Лондона…

Следом за здоровяком начали ржать все посетители таварны – кроме ударенного. Который, немного придя в себя, схватил со стола нож, ринулся было ко мне – но зацепился носком ботинка за ножку стола и грохнулся на пол, дополнительно приложившись об него подбородком. И затих. Похоже, вырубился окончательно.

– Эй, Милдрет! – заорал бородач. – Неси-ка еще эля, да прям сразу целую кварту! Такое зрелище не часто увидишь, нужно его обмыть!

И, повернувшись ко мне, крикнул:

– Как звать тебя, девица?

– Янка, – протолкнула я через горло, сведенное нервным спазмом.

– Я сегодня пью во здравие Янки Глефы, – проревел бородач. – Мои предки норманны, клянусь О`дином, прозвали бы тебя валькирией!

– Пьем за Янку Глефу! – взревели остальные посетители таверны, которым, похоже, был нужен лишь повод, чтобы упиться в хлам.

– Неплохое начало, – усмехнулась Милдред, когда я подошла к ней, держа в руках половинки расколотого подноса. – Думаю, сегодня эти животные выжрут все мои запасы эля, потому за поднос выставлять счет тебе не буду. Но впредь с клиентами веди себя попроще, если не хочешь получить нож под ребра. Здесь не посмотрят, что ты из вольных, если за тебя некому заступиться. Зарежут, сбросят в Темзу, и никто и не вспомнит про Янку по прозвищу Глефа.

Ну вот. Уже и прозвище прилепилось какое-то непонятное.

– А что такое глефа? – поинтересовалась я.

Милдрет сначала смерила меня удивленным взглядом, а потом вспомнила:

– Ну да, ты ж не из местных. И, судя по повадкам, деревенская, небось. Глефами называют копья королевской стражи. Как увидишь длинную жердь с насаженным на нее клинком меча, так это она и будет.

– Ясно, – поджала я губы.

Да уж… В моем мире если девушка высокая, то или «модель», или «баскетболистка». В этом – аномалия с соответствующим прозвищем. Если когда-нибудь случится чудо и я вернусь в свое время, точно никогда не буду интересоваться литературой и фильмами про «попаданцев в прошлое». Потому что лучше моего времени точно нет, а все, что было до него, это жуть кошмарная, интересная только историкам и любителям жесточайшего экстрима, которого я за эти три дня уже наелась по самое горло.

В этот день Милдрет гоняла меня по полной!

Я побывала и официанткой, и помощницей поварихи, и барменшей, наполняющей кружки элем из огромной бочки… Мне казалось, что Милдрет специально меня эксплуатирует в турборежиме, ожидая, что я сдамся.