Книга Рыжий и черный, страница 189 – Татьяна Лаас

Вилли, цапнув первым делом со стола нож, а уже потом гольфы, лишь кивнул и помчался прочь, позорно шмыгая носом. Кажется, угроза горчичников могла воплотиться в любую минуту.

Брок отважно принял удар на себя:

— Нерисса Идо, у вас есть планы на сегодняшний вечер?

— Есть, — сухо ответила она, словно еще сердилась за подаренный Вилли нож. — Суп из тыквы, жаркое из курицы, штопка чулок…

— Я вас сегодня от всех этих бед оградил, — с улыбкой напомнил Брок. — Особенно от чулок.

Идо строго на него посмотрела:

— Они бывают и женские. Вы не знали? — Под взглядом её сердитых голубых глаз Брок понял, что краснеет. Женские чулки он любил, особенно снимать, только нериссе об этом знать не обязательно. И стоит помолиться богам, чтобы те грешные газеты с фиксограммами, на которых он был в шторе, не попались на глаза Идо. — Даже не думайте покупать чулки мне или моим воспитанницам — откажу от дома, старший инспектор. Вас по-прежнему интересуют мои планы на вечер? Кстати, зачем они вам?

Брок мягко сказал:

— Сегодня проходит званый вечер в честь герцога и герцогини Аквилиты, лера и леры Игнис. Там соберется весь свет города и даже чуть больше — принц Анри в городе меньше седьмицы, а все гостиницы уже забиты под завязку. Я приглашаю вас составить мне компанию на этом вечере. Вы сможете завязать нужные вам знакомства, которые позволят вам лучше организовать благотворительную помощь нуждающимся. Я точно знаю, что на вечере будут представительницы Союза лер Аквилиты и Лиги нер. Это крайне удачная возможность войти в свет Аквилиты.

Идо оборвала полет его фантазии:

— У меня траур. Я не…

— Я лично буду отгонять от вас всех, желающих пригласить вас на танец. Обещаю.

Было видно, что в нериссе Идо борются две крайне положительных с точки зрения воспитания проблемы: благотворительность и требования соблюдения траура. Она смотрела в стол, и внезапно её размышления прервала Тина:

— Суп и рагу могу приготовить я.

Эмма, явно опешившая от собственной храбрости, предложила:

— Я заштопаю все чулки.

Ирма, та самая, чуть не ставшая стрекозой, похвасталась:

— У меня пудра есть, и румяна, и тени! Красота же получится! Взять то лиловое полутраурное платье — я же говорила, что не надо его продавать — еще пригодится! Оно красивоееееее… — закончила она мечтательно.

Идо качнула головой, отвлекаясь от разглядывания столешницы или что она там видела на самом деле:

— Никаких румян и теней — воспитанные нериссы, Ирма, никогда не красятся.

Ирма поняла это как инструкцию к действию:

— Я за пудрой! И за платьем. Моник, не стой столбом — нагревай щипцы и утюг.

Брок пришел на помощь девушкам:

— Утюг не нужен — я маг, я сам могу привести в порядок платье.

Моник тут же протянула ему щипцы:

— А прическу соорудишь?

— А вот это я точно пас. — отказался от такой чести Брок.

Девчонка тут же фыркнула:

— Пользы от тебя… Сами справимся! — она вернулась к печи, пристраивая щипцы на конфорке.

Идо тихо, но решительно сказала, обводя всех своих воспитанниц взглядом:

— Девочки, прекратите! Я еще не решила…

Ирма с пудреницей и платьем, прижатым к груди, замерла на лестнице, коварно напоминая:

— Так… Можно будет не один прито… Приют открыть, а сразу несколько. И это… Слово чести, мы прекратим ходить на работу. Будем учиться, как ты и просишь. Для хорошего же дела ничего не жалко — сама же говорила.