Книга Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 2, страница 162 – Ксения Винтер

Я ощутила, как к горлу подступила тошнота от разворачивающейся передо мной сцены. Я не понимала, чего сейчас пытается добиться бэкхран озера Байлузэ этим спектаклем. Однако я хорошо помнила, как и ему, и остальным бэкхранам было глубоко наплевать на судьбу Улата, за которого заступалась и я, и Дэджун, и Мартнэйт – тогда справедливый суд никого не волновал. А ведь что Улат, что Иетиу – всего лишь простые воины из числа заклинателей. Почему же к ним такое разное отношение? Что такого есть в Иетиу – или чего его помилованием пытается добиться Фэрдэйс, – раз он заслуживает больше «справедливости», чем Улат?

Я внезапно осознала, что не желаю получить ответ на этот вопрос. Этот парад лицемерия был мне омерзителен, и я не хотела больше в нём участвовать.

Я резко поднялась со своего места. Спор бэкхранов тут же стих, и множество глаз обратились ко мне.

– Приношу свои извинения, – с трудом выдавила я и, сложив руки под грудью летучей мышью, склонилась в поклоне. – Если моё присутствие больше не требуется, я прошу у бэкхранов позволение вернуться в кэа.

– Разумеется, – моментально отозвался Эльзир, и я заметила тень беспокойства, пробежавшую по его лицу. – Чатьен Васт, – бэкхран поместья Лундун повернулся к толпе, из которой тут же вышел мой наставник. – Позаботьтесь о Сиреневой госпоже.

Получив разрешение, я ещё раз поклонилась собравшимся, после чего поспешно покинула мэн, однако двинулась не в сторону дома, а прямиком в сад, ощущая острую потребность в движении и свежем воздухе.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Васт, нагнавший меня практически сразу, однако не сделавший ни малейшей попытки меня остановить.

– Так, словно мне на голову вылили ведро с помоями, – честно ответила я.

– Политика не самая приятная вещь, – признал он, и Ордет, как обычно не отходивший от меня ни на шаг, согласно угукнул, явно разделяя его мнение.

– Никогда не интересовалась политикой, – сообщила я хмуро, чуть замедляя шаг. – Ненавижу лицемеров. – Я тяжело вздохнула, остановилась и, прикрыв глаза, запрокинула голову, подставляя лицо слабым, едва ощутимым солнечным лучам и лёгкому ветерку.

Васт с Ордетом и Чалой встали полукругом возле меня, выказывая молчаливую поддержку – подобное поведение приятно грело душу, напоминая, что мир полон хороших людей. Просто мерзавцы в глаза бросаются сильней.

– Почему Фэрдэйс так настаивает на том, чтобы кто-то другой, а не поместье Лундун или долина Цэгнус, провели суд над Иетиу? – немного совладав с эмоциями, спросила я, внимательно посмотрев на Васта, резонно предположив, что, будучи сыном бэкхрана Ангэтара, он хотя бы немного разбирается в расстановке сил на политической карте этого мира.

– Не могу судить наверняка о его мотивах, – ответил тот. – Возможно, он таким образом пытается повысить свой авторитет в Большом Совете. А возможно у него есть какие-то личные цели, мне неизвестные.

– Или он просто пытается поднасрать Мэйбидосу и Эльзиру, – широко ухмыльнувшись, перейдя на простонародную речь, выдвинул свою версию Ордет, за что был награждён укоризненным взглядом чатьена. – Что? Разве я не прав?

– Прав, – нехотя согласился Васт. – Но стоило облечь мысль в более приличные слова. С нами всё-таки дамы.

– Я точно знаю, что Чала использует словечки и похлеще, – хитро подмигнув моей служанке, заявил Ордет, явно намекая на позапрошлую ночь, когда он через окно пробрался в кэа и до смерти напугал нас с Чалой и Ришаном. Девушка тогда действительно выдала довольно экспрессивный спич, большую часть которого я не поняла. – Да и Сиреневая госпожа наверняка тоже.