Книга Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора, страница 77 – Алиса Князева

Поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с Рамом. Его лицо напряжено, желваки играют на скулах, но глаза спокойные, оценивающие. Он не удивлён. Скорее... настороже, как человек, подтвердивший свои опасения.

Ужас накрывает меня ледяной волной.

Что я делаю? Неужели я действительно собиралась... убить Кристарда?

Нож выпадает из онемевших пальцев. Вместо того чтобы со звоном удариться о пол, он рассыпается серой дымкой, как будто был соткан из утреннего тумана.

Звук падения — или, возможно, мой сдавленный вскрик — пробуждает Кристарда. Он открывает глаза, сонно моргает и приподнимается на локте, морщась от боли.

— Что... происходит? — его голос хриплый от сна.

Я застываю, не в силах вымолвить ни слова. Горло перехватывает от паники. Что я скажу ему? Как объясню то, чего сама не понимаю?

Рам отпускает моё запястье, и я чувствую, как на коже остаются следы от его пальцев — позже там будут синяки. Он отступает на шаг, и выражение его лица становится непроницаемым. В его тёмных глазах я вижу решимость и что-то ещё — знание, которое мне недоступно.

— Лорд, — говорит он ровным тоном, не сводя с меня взгляда. — Я услышал шум и решил проверить, всё ли в порядке.

Пауза. Бесконечная, как вечность.

Моё сердце колотится так сильно, что, мне кажется, они оба должны слышать его. Кристард переводит взгляд с Рама на меня, замечает моё бледное лицо, дрожащие руки.

Похоже, наши голоса будят и Кселарона, который сладко потягивается в своей кроватке и начинает кряхтеть. Нужно будет покормить его, но я не могу ни пошевелиться, ни отвести взгляда от помощника Кристарда.

— Элена? — последний тоже это замечает, в его голосе слышно беспокойство. — Что с тобой?

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Правду? «Прости, дорогой, я только что пыталась убить тебя во сне, но твой помощник помешал мне»?

Или солгать? Придумать какую-нибудь историю, которая объяснит мой испуганный вид и присутствие Рама в нашей спальне на рассвете?

Рам всё ещё смотрит на меня, и в этом взгляде читается вопрос. Ждёт, что я скажу или сделаю. Решает, должен ли он вмешаться. Защитить своего господина или... меня?

За окном вскрикивает ранняя птица, возвещая о начале нового дня. Солнечный луч пробивается сквозь щель в шторах и падает на постель между мной и Кристардом — золотая линия, разделяющая нас.

И я понимаю, что всё сейчас зависит от следующих слов, которые прозвучат в этой комнате.

— Элена? — снова спрашивает Кристард, его голос звучит уже настойчивее. — Что происходит? Почему вы оба стоите здесь, как два изваяния?

Я судорожно сглатываю, чувствуя, как пересохло горло. Бросаю быстрый взгляд на пол, туда, где должен был упасть нож. Но там ничего нет – ни металлического блеска, ни даже следа серебристой дымки. Будто ничего и не было.

Но красные следы на моём запястье говорят об обратном. Они настоящие. Как и память о ноже.

— Мне... приснился дурной сон, — произношу я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я, должно быть, кричала. Похоже, Рам услышал и зашёл проверить?

Тот чуть заметно кивает, подтверждая мою версию, но его глаза не отпускают меня — потемневшие и внимательно изучающие.

— Кошмар, — повторяет Кристард, приподнимаясь на подушках, морщась от боли в раненом боку. — Что тебе снилось?

Вопрос застаёт меня врасплох. Я не готова рассказывать о ледяных зеркалах, о своём двойнике и о ноже, занесённом над его грудью.