Книга Растворяюсь в тебе, страница 11 – Джей Ти Джессинжер

— Тебе придется посидеть здесь, пока я подумаю об этом, потому что, честно говоря, не знаю.

Его разочарование ощутимо. Он не только не привык, чтобы ему бросали вызов, но и не привык, чтобы его заставляли ждать.

Какую работу он выполняет? Вероятно, что-то, связанное с отдачей приказов напуганным подчиненным.

— Хорошо. Вот что. Ты первый мужчина, который меня привлек с тех пор, как мы с Четом расстались, и первый человек, который, кажется, понимает, через какой ад я прошла. Челси, возможно, была права, когда говорила, что единственный способ забыть мужчину — это завести нового, и я устала быть единственным человеком в комнате, когда занимаюсь сексом. Знаю, что все не так просто, но я пробовала все остальное. Ничего не помогло. Поэтому, наверное, и подумала, что, может быть, мы могли бы заставить друг друга на время забыть о нашей боли.

Я прочищаю горло. Школьная учительница вернулась.

— А еще... у меня в сумочке есть презервативы.

Коул смотрит на меня с яростью, пылающей в его синих глазах. Но потом его взгляд падает на мой рот, и я понимаю, что ошиблась. Это не гнев.

Это страсть.

Внезапно у меня кружится голова.

Думаю, он вот-вот скажет «да».

Если бы мы были одни, я бы уже разорвал ее одежду руками и зубами и зарылся лицом между ее ног.

Мне трудно удержаться, чтобы не сделать это, даже при наличии сотни зрителей.

Медленно вдыхаю, наслаждаясь ее ароматом и ощущая, как бешено бьется ее пульс под моим большим пальцем. Мой голос звучит хрипло.

— Завтра ты будешь ненавидеть себя.

Ее губы изгибаются вверх, а глаза вспыхивают.

— Может быть. Есть только один способ узнать.

Черт, эти глаза. У меня плохое предчувствие, что именно этот оттенок зеленого навсегда запечатлеется в моей памяти.

Мы сидим близко. Слишком близко. Я все еще держу ее запястье в своей руке. Наши бедра прижаты друг к другу от бедра до колена. Все, что нужно, — это наклонить голову, и я смогу провести языком между ее грудей.

Как же чертовски сильно я этого хочу.

Но я слишком занят, пытаясь отговорить ее от глупых поступков.

— Твои подружки этого не одобрили бы.

Шэй смеется. Это счастливый звук, легкий и воздушный, но в нем есть тьма, которая звучит внутри меня, как одинокая нота на меланхоличной скрипке.

Мои сломанные осколки играют музыку с ее осколками.

— Челси не только одобрила бы, но и, вероятно, сама заплатила бы за номер, если бы я попросила ее об этом. Много ли у тебя таких возражений?

— А что?

— Я размышляю, уйти ли мне сейчас или заказать еще один напиток, чтобы дать тебе время побороть свою совесть.

Она смотрит на мой рот. Смотрит и облизывает губы, как будто представляет, как пробует меня на вкус.

А потом у нее хватает гребаной наглости сказать: — Или ты боишься, что у тебя не будет эрекции?

Я злобно смотрю на нее из-под опущенных бровей.

— Не испытывай меня, Шэй.

— О, ты слишком страшный, чтобы испытывать тебя. Я бы не осмелилась.

Она произносит это именно так, как будто это чертовски смело.

Хорошо. Игра началась.

Я беру ее руку и кладу себе на пах, обхватывая пальцами член, твердый и пульсирующий под молнией.

Ее глаза расширяются. На этот раз ее смех задыхающийся.

— О. Вот и ответ на этот вопрос. — Щеки раскраснелись, она оглядывает бар. — Слава богу, что есть скатерть.

— Посмотри на меня.

Когда Шэй бросает на меня настороженный взгляд, я наклоняюсь ближе и понижаю голос.