Книга Дикие сердца, страница 147 – Джей Ти Джессинжер

Что бы это ни значило, я знаю, что она вытянет это из него. Женщина была рождена, чтобы подавлять независимую волю мужчины.

—Возвращаюсь по кругу. Как Паук с самого начала узнал, что я в Москве?

—Кейдж рассказал Деклану в обмен на маркер.

—Это какой-то сленг гангстеров, который я должна знать?

—Маркер это услуга за услугу. Очень большая. Услуга должна быть оказана в любое время, и Деклан не сможет отказаться.

—Фу ты.

—Точно.

Я чувствую себя неловко из-за той гневной речи, которую я произнесла в адрес Деклана, когда впервые вошла, пока снова не запутываюсь. — Подожди, так Кейдж и Деклан враги, но они работают вместе?

— Иногда. В других случаях они пытаются убить друг друга.

Это заставляет меня улыбнуться. — Звучит прям как у нас сестрер.

—Хa.

—А как же Диего? Он все еще в больнице?

—Он уехал жить к своей сестре в Нью-Йорк. Он до сих пор не может вспомнить ничего из того, что произошло. Он работает в закусочной поваром быстрого приготовления.

—Бедный парень.

—Не знаю, думаю, ему было бы лучше умереть.

—Что заставляет тебя так говорить?

—Вероятно, не так уж много людей пытаются убить поваров быстрого приготовления.

—Хорошее замечание. А Киран? Я беспокоилась о нем.

—Он танк, этот парень. Три выстрела в туловище, и он выжил! Деклан отправил его в отпуск на некоторое время, но он вернулся к работе. Она поворачивает голову и улыбается мне. — Он почти такой же крутой, как ты.

—Да, мы, мышиные олени с крошечными бивнями, похожими на клыки, супер крутые. Когда она делает растерянное лицо, я говорю: — Забудь об этом. Внутренняя шутка.

Затем я впадаю в депрессию. Внезапно, полная депрессия и тоска по Малу с такой сильной болью, что я едва могу дышать.

Я шепчу: — Он отпустил меня. Он отпустил меня.

—Звучит так, будто он пытался защитить тебя.

—Я знаю, что он был таким, но каким мудаком!

—Ты же не думаешь, что он мудак.

—Да, я действительно хочу!

Она кривит губы и искоса смотрит на меня. — Помнишь, как в " Сумерках", когда Эдвард бросил Беллу, чтобы защитить ее, несмотря на то, что это убило его, и ты подумала, что это самая романтичная вещь, которую ты когда-либо слышала?

—Нет!

—Заткнись. Да, это так.

—Я ненавидел этот фильм!

—Да, но тебе понравились все книги. И ты полюбила Эдварда, мистера задумчивого вампира-телепата, который пожертвовал бы чем угодно ради своей тупой человеческой подружки, включая собственную жизнь.

Я думаю о склонности Мала к самопожертвованию и его любви к сексу с укусами и должна признать, что она, возможно, права. — То есть ты хочешь сказать, что в этом сценарии я тупая, как скала, человеческая подружка.

—Нет, я говорю, что ты на самом деле не считаешь Мала мудаком. Ты думаешь, что он круче всех.

—Кто это говорит? Сколько тебе, восемьдесят?

Пропустив это мимо ушей, она размышляет: — Знаешь, что забавно? Никто никогда не упоминает, что Эдварду было около ста лет, а Белле было всего семнадцать. Поговорим о том, как он совратил ребенка.

Я морщусь, представляя моего дорогого Эдварда Каллена растлителем малолетних. — Спасибо, что испортила ради меня мою любимую книжную серию.

—Хa! Я знала, что ты любишь "Сумерки"!

Я ворчу: — Как скажешь. И он не покидал Беллу до Новолуния.

Мы долго лежим в дружеской тишине, пока я не сажусь и не вытираю лицо руками. — Боже, это хреновая ситуация.