Книга Слуга Земли, страница 167 – Сара Хоули

Потолок беззвучно разъехался в стороны, обнажая ещё несколько ступеней. Они были влажными, как и гладкие стены, которых я коснулась рукой, — граница воды, такая же, как в коридоре, ведущем в дом.

— Любой из Дома Земли может сюда подняться? — спросила я.

— Нет, только семья правителей и те, кого мы сами впустим. Магия знает.

Мы поднялись к поверхности озера, где лестница заканчивалась рядом с плоскими камнями, образующими дорожку к крошечному острову, усыпанному деревьями.

У Дома Земли был тайный выход — как и у Дома Крови.

Меня пробрал озноб при мысли, что король Осрик мог бы однажды найти сюда путь.

На острове мы сели на траву и взглянули вверх. Луна светила ярко, почти полной, а звёзды сверкали, словно осколки льда и хрусталя. Никакая магия фейри не могла заменить настоящее ночное небо.

— Я прихожу сюда, когда мне грустно, — сказала Лара. — Селвин тоже. Ориана запретила нам это делать, но иногда иначе нельзя.

— Ты часто приходишь?

— Нет. Если бы я приходила чаще… Не знаю. — Она взяла небольшой камень и бросила в озеро, наблюдая за расходящимися кругами. — Боюсь, что это место перестанет быть особенным. Или станет настолько важным для меня, что я уже не смогу терпеть жизнь под землёй.

— Думаю, я понимаю.

Для меня болото было таким же убежищем. Я использовала каждую возможность, чтобы пройтись по его скрытым тропам. Там я чувствовала себя свободной, не связанной жестокой реальностью за его пределами. Болото привело меня в Мистей — и забрало Аню. Но таков был ход вещей. Можно любить что-то и всё равно испытывать боль от этой любви.

Я рассказала Ларе о болоте: о насыщенном, влажном запахе земли, о мягкости торфяного мха под босыми ногами, о дорогих мне, но на первый взгляд ничем не примечательных вещах, поднятых со дна его тёмных вод.

Она взглянула на меня с сочувствием.

— Мне жаль, что ты потеряла свою коллекцию.

У меня защипало глаза.

— Спасибо.

Из всего, что я утратила, это казалось самым незначительным, но я всё равно скучала.

Ночь, шёпот ветра, уединённость — всё это словно приглашало к откровенности. Может быть, если бы Мистей изменился, Лара могла бы приходить сюда, не боясь, что свобода сделает её жизнь под землёй ещё невыносимее.

— Ты когда-нибудь желала, чтобы всё было иначе? — спросила я.

Лара рассмеялась.

— Постоянно. Не могу дождаться, когда испытания закончатся.

— Не так… — Я прикусила губу. — Я имею в виду… по-настоящему иначе.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты никогда не желала, чтобы границы были открыты? Или чтобы правителем стал кто-то другой?

Слова были опасными, балансируя на грани измены, но Лара была моей подругой. Да и какой прок от меня в восстании, если я не готова рисковать собой?

Она огляделась, будто проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, а затем понизила голос:

— Не говори так.

— Здесь никого нет. Мне просто любопытно. А что, если бы существовал лучший Мистей? Такой, где все свободны и счастливы?

Она фыркнула:

— Ты говоришь, как Селвин.

— Правда?

— Он вечно твердит о том, как хочет всё изменить. — Лара сорвала травинку и расколола её ногтем. — Честно говоря, это меня тревожит. Если он заговорит об этом за пределами Дома Земли, долго не проживёт.

В её бесстрастном тоне было что-то болезненное.

— Так не должно быть, — тихо сказала я. — Люди должны иметь право говорить, что думают.