Книга Академия принцесс. Зимний бал, страница 56 – Афина Туле, Аллу Сант

Магазин нашелся, пускай и не сразу, а цены за цветы и срочную доставку стали для меня неприятным сюрпризом. Кто вообще просит такие деньги за цветы, которые простоят всего несколько дней? Я все эти дни могу на такую же сумму кормить всех своих служащих в ледяных пустошах. Но я решительно запихнул свое возмущение куда подальше и напомнил себе, о том, что мне по званию положено более чем приличное звание, да и вообще я далеко не бедствующий, а значит, вполне могу позволить себе порадовать девушку.

Аврора

Я сидела за столом, и руки мои мелко подрагивали, а рука, точнее, ладонь, которую пускай спешно, но все же коснулся губами генерал, так и вовсе полыхала огнем, как будто это и не губы были, а раскаленное железо.

Ум тем временем пытался охватить то, что сейчас только что произошло и давалось ему это с неимоверным трудом и сопротивлением.

Генерал Харальд дель Мур спросил о моих любимых цветах, он приколет розовую лилию на свой парадный мундир. Почему-то сомнений в том, что на нем обязательно будет парадный мундир, у меня не было.

И главное, я ведь сказала ему о том, что люблю розовые лилии. Сама сказала. Позволила за собой ухаживать. Что же я это творю? Неужели это он? Тот самый, которого я так долго ждала и о ком мечтала? Может, именно поэтому так заполошно бьется мое сердце, словно хочет выпрыгнуть из груди и побежать вдогонку за генералом.

Так нет, Аврора тебе срочно надо успокоиться и чем быстрее, тем лучше. Да, то что он спросил о возможности ухаживать кое-что да значит, но это ведь не то же самое, если бы он встал на одно колено и попросил отправиться с ним в ледяные пустоши. Может до этого дело никогда и не дойдет.

А если дойдет, то я бы согласилась? Этот вопрос застал меня врасплох. Вот только ответить на него я не успела.

— Ах, влюбленная дурочка, какая прелестная картина, — раздалось ядовитое прямо над моим ухом. Я вздрогнула и подняла лицо для того, чтобы посмотреть на буквально перекошенную от злости Анну де Бюре.

Понимание того, что она все видела, пришло достаточно быстро, как, впрочем, и что именно это и является причиной, почему эта гордячка сейчас так бесится. Обидно, когда ты кичишься деньгами, нарядами, положением отца, а тобой пренебрегли. Ты оказалась не нужна.

— Но не стоит радоваться, потому что мне и даром не нужен этот солдафон, совершенно недостойный звания генерала! Смеяться будет тот, кто сделает это последним, а ты так и быть можешь отправляться со своим мужланом в ледяные пустоши!

— Анна, а ты не боишься в один далеко не прекрасный день просто захлебнуться своим ядом? — насмешливо поинтересовалась Альба, а Анна де Бюре тут же пошла некрасивыми красными пятнами. Вот зря она ее злит. Очень зря. Ведь всем известно, что она весьма злопамятна.

— Ха! Главное, чтобы он действовал! Посмотрим, что будет, когда самка, над которой вы все так трясетесь наконец, разродится мертвечиной и генерала разжалуют в какого-нибудь лейтенанта, а то и вообще сержанта и отправят обратно в ту самую дыру, из которой он вылез!

Я, дрожа от гнева и злости поднялась со скамейки. Анна никогда не отличалась хорошим характером или манерами, но сегодня она решительно перешла все границы и терпеть я это совершенно не собиралась.

— Какая занимательная, а главная очень познавательная беседа, — внезапно раздалось рядом, и я осознала, что все это время рядом стояла не кто иная, как сама ректор Марианна дель Новиар. У меня все внутри замерло, потому что мне было прекрасно известно о том, что госпожа ректор редко разбиралась в девичьих сварах. Ей было абсолютно все равно кто прав, а кто виноват, она изощренно наказывала обоих. И мне стало по-настоящему страшно, что она может придумать сейчас в преддверии бала. Ногти с отчаяньем впились в ладони. Я приму любое наказание, все что угодно, только бы меня сейчас не лишили бала, не лишили той крохотной искры надежды на счастье, которая осмелилась разжечься в моем сердце.