Книга Огонек. По дороге мечты, страница 17 – Тина Солнечная

— Победили? — прошептала Лана, с надеждой глядя на меня.

Я кивнула, не зная, что ответить. Вроде бы охрана кричала что-то победное, но… Крик раздался снова. На этот раз один, но очень отчаянный. Почему одна из женщин продолжала кричать? Звуки её истерики резали слух.

Пал не выдержал. Он вырвался из наших рук и выскочил наружу, не обращая внимания на наши протесты. Мы с Ланой замерли, не решаясь выйти следом.

Время тянулось мучительно долго. Через несколько минут Пал вернулся. Его лицо было мертвенно бледным, а глаза пустыми, будто он увидел что-то ужасное.

— Что случилось? — сорвалась я.

— Они забрали ребёнка, — выдохнул он. Голос его дрогнул. — Бандиты украли ребёнка у наших соседей.

— Что?! — Лана прижала руки ко рту, её лицо исказила боль.

Внутри меня всё рухнуло. Словно какая-то невидимая защита, созданная моим разумом, чтобы уберечь от осознания всей серьёзности этой поездки, внезапно исчезла. Это был не просто путь в Вадину. Это не приключение. Это было самое настоящее выживание, где ставки были куда выше, чем я могла представить.

Женщина за пределами нашей кареты продолжала кричать. Она пыталась вырваться из рук охранников, умоляя их пустить её в погоню. Но ей отказали.

— Они не отпустят её, — тихо сказал Пал, опустив взгляд. — Это слишком опасно.

— Как это “слишком опасно”. А как же ее ребенок? Они же не могут просто сделать вид, что его никогда не было! И ничего нельзя сделать? — прошептала я, чувствуя, как отчаяние и страх сжимают моё сердце.

Пал молчал. Это молчание сказало мне больше, чем любые слова. Опасность была не просто реальной. Она дышала мне в лицо.

После душераздирающих криков матери повисла тяжёлая тишина. Мир словно замер, оставив только этот пронзительный плач, что эхом отдавался в моей голове. Я обернулась к Палу, который смотрел на меня растерянно, словно не мог принять решение.

— Лота, мы не можем, — тихо сказал он, покачав головой. — Если уйдём, нас не примут обратно в караван. Мы останемся одни.

— А если бы это был не чужой ребёнок? — спросила я, чувствуя, как ярость и боль зажатой в безвыходности ситуации накатывают на меня волнами.

— Но этот не наш, — холодно вмешалась Лана, смотря на меня так, будто я говорила полную чушь.

— Не наш, — повторил Пал взглянув на нее, но голос его звучал уже совсем иначе. В его взгляде мелькнула решимость. — Если ты готова, Огонёк…

Я улыбнулась ему в ответ, подбадривая, и первой открыла двери кареты. Лана, увидев это, вспыхнула негодованием.

— Это идиотизм! Это не наши проблемы! — воскликнула она, хватая Пала за руку, будто пытаясь удержать. — Ты не обязан идти. Если твоя сестра такая… несмышлёная, это не значит, что и ты должен лезть в это!

— Никто не смеет так говорить про мою семью, особенно пустоголовые красавицы, — холодно отрезал Пал. Её хватка ослабла, и он вышел из кареты, забрав наши вещи.

Мы подошли к мужчине, который потерял своего ребёнка. Его лицо было безжизненным, но глаза горели яростью.

— Мы идем за малышом. Вы с нами? — сказал Пал, глядя мужчине прямо в глаза. Тот кивнул.

— Она останется, — ответил он, указав на свою жену, которая тихо плакала в карете. — В её состоянии она не сможет помочь. Она только помешает. Мы встретимся у границы.

Мы забрали с собой немного оружия, что смогли найти. Охранники каравана с усмешкой смотрели на нас, как на сумасшедших.