Книга Дитя минувшего, страница 87 – Кристина Веда

Я посмотрела на небо, отмечая, что сегодня как раз будет белая ночь и я впервые увижу это явление.

– Леса вокруг города помнят древние существа – в густых чащах Карельского перешейка ещё можно встретить духов, укрывшихся от железа и камня. Волны Финского залива нашёптывают о забытых кладах, оставленных морскими владыками, в подземных потоках воды, проложенных под городом, возможно, до сих пор издают голоса тех, кого люди давно забыли. Санкт-Петербург – это место, где прошлое может ожить в любую минуту, стоит лишь внимательно послушать шум дождя на булыжной мостовой. А теперь, посмотрим на нашу гордость и границу, – Горыныч подошел к краю улицы и указал на реку. – В Санкт-Петербурге протекает река Березовка, известная для местных жителей как река Нева. Когда-то река Березовка текла сквозь время и миры, соединяя Явь и Навь. Её воды отражали не только солнце и звёзды, но и тени ушедших, влекомых к мосту, что открывался в час, когда границы стирались. Великая битва, случившаяся в прошлом, сделала этот переход полем сражения, а после и пустынным местом. Люди начали стекаться в Санкт-Петербург, строить дома, укреплять берега и селиться там, где некогда стояла лишь стена тумана и неизвестности. Славянские существа, ведомые силой мысли и души, последовали за ними, оставляя разоренные места позади. С каждым новым камнем, положенным в основание города, Березовка менялась, её воды становились более земными, менее эфемерными, и связь со старым месторасположением слабела. Прошу, следуем за мной, – попросил Горыныч и мы, точно завороженные, последовали дальше. Я всмотрелась в воды Невы, страшась увидеть лица утопленников. – Знающие люди назвали реку Березовку – Невой, дабы всегда помнить истинное назначение этих вод – проход в Навь. Люди строили мосты, прокладывали улицы, и река приняла новое имя, но глубоко в её потоках память о древнем пути между мирами сохранилась. Разводной мост по-прежнему поднимается, разрывая ткань реальности, и в редкие мгновения, когда воздух заряжен, можно услышать эхо тех, кого скрывает бывшая Березовка – души, рыщущие в поисках дороги обратно.

– Как страшно, – прошептал рядом Вихрь и я согласилась, но мы пошли дальше, точно пасочки, послушно и завороженно слушая Горыныча.

– Сегодня ночью наша экскурсия завершится на катере, и вы сможете посмотреть на то, как разводят мосты. Разводные мосты – не просто инженерное чудо, а ключи, открывающие невидимые врата. На счет врат, прошу вас, проходим в эту арку, – и Горыныч мягко указал рукой в сторону арки, за которой клубилась тьма. – Старые дворы-колодцы и узкие переулки города – это тени прошлого, скрытые за фасадами домов. Они ведут не только от улицы к улице, но и к тому, что спрятано за гранью обычного взгляда. В них замирает звук шагов, а время здесь течёт странно – можно войти на одну сторону улицы в сумерках, а выйти на другую в ночи. Осенью в таких местах слышен плеск воды, даже если поблизости нет ни одного канала, а фонари, отбрасывающие длинные тени, порой освещают пугающие лица.

Мы прошли за Горынычем, и я сжалась. В этом дворе было холоднее, чем на улице и на какой-то момент земля под нашими ногами с асфальтированной сменилась на каменную кладку, и мы вышли в абсолютно другом месте – открытом, светлом и теплом. Я обернулась, не веря, что прошла через искаженную временем и пространством арку.