Книга Тайны Троссард-Холла, страница 191 – Виолетта Орлова

Послышались какие-то голоса наверху, звуки борьбы, тихие приглушенные стоны и, наконец, отчаянный крик его матери и ее слова, произнесенные, как показалось юноше, с явной ненавистью и болью. Вернее, то были не слова, а слово, одно-единственное, такое знакомое и незнакомое, будто произнесенное специально для мальчика в подвале: «Ирионус!» А дальше стало жарко, появился дым, сначала слабый, нерешительный, но потом, освоившись, он начал настойчиво заполнять все вокруг. Дышать становилось все труднее и труднее. Видение вновь погрузилось в дым…

Артур очнулся от тяжелых мыслей. Он начал замерзать, и дорожки от слез неприятно холодили щеки. В подвале стало совсем свежо. Мальчик нерешительно встал на ноги и начал подниматься наверх, где уже совсем стемнело.

Черные угли хрустели под ногами, и было ощущение, что дом крошится прямо под ним. Но на самом деле это крошились его надежды найти родителей. Через всю свою пока еще недолгую жизнь Артур нес с собой мысль о том, что когда-нибудь сможет их найти. Пусть они оставили его на время, либо же он потерялся, но в любом случае обстоятельства обязательно должны были свести с его настоящей семьей. Иначе просто и быть не могло.

Но теперь, увидев то, что открыла ему память, Артур перестал верить в свою мечту. Та женщина любила его настолько, что не оставила бы одного даже на время, ни на день, ни на секунду. Да и он, будучи таким маленьким, вряд ли потерялся бы сам. Только трагические обстоятельства смогли их разлучить. Артур сейчас знал наверняка: его матери уже нет на свете. Страшный пожар унес ее жизнь, но пощадил его самого. Кто был виноват в произошедшем? Артур так и не узнал. Только у него из головы никак не выходило последнее слово матери, и теперь, уже после того, как он поднялся на поверхность, юноша вспомнил странное имя, произнесенное бедной женщиной перед смертью. Оно упоминалось в прочитанной им истории про естествознателей.

Ирионус. Честолюбец, поднявший восстание против белых естествознателей, тот, кто развязал войну, а также тот, о ком писал библиотекарь Арио Клинч в своем свитке. Возможно, это он явился причиной гибели семьи Артура. Теперь мальчик мог хоть как-то предполагать, кто его ищет. Могло ли так статься, что Ирионус жив и по сей день пытается отыскать тех, против кого он воевал когда-то? По крайней мере, вряд ли Артур должен был считать его своим другом. Иначе никак нельзя было истолковать тот крик матери, который до сих пор звенел у бедного юноши в ушах.

Что делать теперь? В здешних краях наступила ночь, а Артуру нужно было возвращаться. Он еще немного побродил по округе, бесцельно рассматривая останки старого дома. Ему повстречалось еще несколько предметов, не столь, впрочем, важных. Разбитое зеркало, табуретка без одной ножки. Потом Артур нашел картину под стеклом – какая удача! Удалось найти хоть что-то более-менее сохранившееся. Мальчик смог разглядеть изображение в лунном свете, но он тут же пожалел о своей находке. Слишком уж страшной оказалась та картина.

На ней изображалась худощавая женщина; краски почти не поблекли, и все детали ее одежды можно было с точностью разглядеть. Четко прорисованные изящные кисти рук, игра теней, хрупкость фигуры – все казалось идеальным. Однако лицо незнакомки было словно нарочито замыто водой. Художник будто бы не пожелал делиться со всеми своей искусной работой, предпочитая оставить в ней некую загадочность, прибегнув к такому необычному способу. Как бы то ни было, автор картины добился явно противоположного эффекта – расплывчатая уродливая голова, венчавшая утонченную фигурку, выглядела неестественно и оттого страшно.