Книга Башня Вемовея. Душеспасательница, страница 88 – Анна Невер

Но наказания в тот день Вем не получил. Анай остыл к тому моменту, как они вернулись во дворец.

– Единый, – прошептала Полина.

– На него надеяться бессмысленно. Я в этом давно убедился, – брезгливо поморщился пациент. – А вот перепрятать артефактус или защитные контуры усилить в секретке ваше руководство обязано. Донесите мои слова, будьте так добры.

После ужина, забрав у старика Осипа Плошкина пару новых книг, Вемовей собирался отправиться за пределы крепости к пирсу. Он как раз шагал мимо женского общежития, когда услышал брань и крики. А затем и увидел, как щуплый паренек в одних кальсонах ловко спрыгнул с окна второго этажа. Сверху на его голову посыпались пожитки: белье, ботинки, носки. Портки галифе взметнулись флагом и осели на его шее.

– Ну, Римочка, рыбка моя, – молил неудачливый курсант, – ты все не так поняла!

– Я все отлично поняла. Изменник! – в окне второго этажа ярилась круглоликая дивчина. – Чтобы духу твоего в моей комнате не было, забирай свое тряпье и не показывайся больше на глаза.

– Меня в общагу назад снобы не пустят, – пожаловался он.

– И правильно сделают. На их месте я тебя еще бы и из училища вышвырнула. Лишак бездарный! Чтоб тебе рыжий хвост лепух отдавил!

– Злая ты, Римочка! Хвост жалко.

– А мне нет! Пошел вон, Сидя, а то кипяток на голову вылью.

Парень поднял в охапку нехитрый скарб и шустро отбежал подальше от потенциального места обстрела, там и наткнулся на Вемовея.

– Это правда, что ты лишак? – отчего-то услышанное Вема зацепило.

– Угу, потенциал четверка. Для местных задавак я тут никто, – поморщился Сидя.

– А что в Вемовейском делаешь? – полюбопытствовал Вем.

– Да дедуля сюда запихнул. Он старый приятель батюшки нашего ректора. Уверился, что я бесценен как шпион против Панокии. Я ведь оборотень, в белку превращаюсь. Плюс еще есть редкий дар не привлекать к себе внимания. Никто не чувствует присутствия. Вот меня и приняли на мои тяжкие муки. Однокурсники с первого дня лишаком дразнят. А вообще я Сидор Радужкин, – представился паренек. – Можно просто Сидя.

– Вемовей Ранев.

– Слушай, друг, а у тебя можно переночевать, а? Правда, позарез нужен ночлег. Жить негде, чес слово.

На плутоватом лице высветилось выражение вечной скорби, он даже ладони сложил вместе, и ноша в виде шмоток тому не помешала.

Вемовей задумался, прокручивая в уме, чего это ему будет стоить. Сосед – неудобство еще то, но он уже устал отбиваться от новых подселенцев. Так хоть на его условиях заселится.

– Можешь.

– О, спаситель! – оборотень чуть было не запрыгал на месте.

– Но у меня есть ряд требований. Я люблю, когда тишина в доме.

– Да я тих, как склеп в ночи, – жарко откликнулся новый знакомец.

– Не выношу запах табака, – прадед не курил, и в этом Вемовей пошел в него.

– Не курю, вот те святая звезда.

– Чтобы не гадил, немытые тарелки, крошки, мусор не терплю…

– Все будет в чистейшем виде, мамой клянусь! Языком лизать стану, хвостом мести.

– Увижу клочки шерсти по углам, вылетишь.

– Вычесывать себя ежедневно буду, вылизывать…

– Избавь от подробностей. И никаких девок по ночам в койках.

– Оу, – грустно выдохнул оборотень. Последний пункт курсантика почти подкосил, но он таки сдюжил.

– И самое важное: обо мне ни с кем ни слова. Устраивает – заселяйся.

Вздохнув так тяжело, будто его на заклание ведут, оборотень согласился. Вемовей подумал, не совершил ли он большую ошибку, приютив этого артиста. Но решение уже было принято.