Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 67 – Анна Одувалова

На лбу деда появляется лёгкая морщинка. Он медленно опускает руки на стол.

– Оушш-Холл, – повторяет он, медленно произнося каждое слово. Его голос не выдаёт эмоций, но атмосфера в комнате меняется, становится напряжённой.

– Это место, – говорю я чётко, старательно проговаривая каждое слово, – куда вам никогда не захочется попасть. Ни при каких обстоятельствах.

Дед погружается в задумчивое молчание. Лёгким движением пальца он подзывает официанта, который тут же появляется рядом с нашим столом. Через пару минут перед дедом стоит чашка горячего чёрного кофе. Его горьковатый аромат разливается в воздухе. Я киваю официанту и показываю, что хочу такой же.

– Я слышал про Оушш-Холл, – медленно произносит гранд мирс, покручивая чашку в руках. Его взгляд становится тяжёлым. – Это было громкое дело. Там проводили ужасные эксперименты над одарёнными детьми. В основном сиротами. – Он делает паузу, внимательно глядя на меня. – Ты говоришь, что была там?

Я пожимаю плечами, стараясь, чтобы это выглядело естественно и даже немного безразлично.

– Но клинику закрыли два года назад. Личности всех спасённых детей установили и задокументировали.

Он молчит и смотрит с ожиданием, пытаясь поймать на лжи.

– А меня не спасли, – тихо отвечаю я, позволяя голосу дрогнуть, и опускаю взгляд в тарелку, будто погружаясь в тяжёлые воспоминания.

– Что ты имеешь в виду? – Его голос становится жёстче.

– Мы жили втроём в одной комнате, – начинаю я тихо, всё ещё не глядя на него. – Кэт – приютская девочка с нестабильным даром. Селест – самая младшая, тоже из приюта. И я. У Селест был реальный шанс на спасение – её искал старший брат, но… – Я замолкаю, прикусывая губу, будто сдерживая эмоции. – Она погибла первой. Когда её брат пришёл в клинику за ответами, она уже была мертва. Я успела передать ему записку. Он, не буду называть его имя, стал действовать осторожнее. Позже устроился разнорабочим, и иногда мы встречались тайком. Он обещал помочь, но спасти всех сразу было невозможно… Тогда Кэт придумала план. Ужасный в своей жестокости.

– Почему ужасный? – глухо спрашивает дед.

– Вы знаете, в чём заключались эксперименты над детьми? Почему нас селили по несколько человек в одну комнату?

Дед молчит. Его лицо становится похожим на восковую маску – ни единой эмоции. Я продолжаю.

– Более сильная магия поглощала более слабую. Постепенно капля за каплей. Именно в этом заключалась суть эксперимента. Они делали этот процесс не только возможным, но и необратимым.

– То есть они превращали вас в подобие вампиров, – произносит он ровным голосом.

– Да. В нашей тройке я оказалась самой сильной. Я боролась, тренировала волю, старалась защитить соседок, но не могла полностью уберечь их… С каждым днём они слабели, а я становилась сильнее. Иногда меня специально отправляли в палаты к более сильным, чтобы они вытягивали мою магию почти до конца. Так наказывали за попытки контролировать процесс. После возвращения в нашу комнату мои соседки слабели ещё быстрее. Наш союз просуществовал дольше всех. Сначала погибла Селест, потом Кэт… Она умирала и понимала, что даже если чудом выберется на свободу, то не сможет восстановиться. Она сама предложила ускорить процесс.

– Что вы сделали? – хрипло спрашивает дед. Его костяшки белеют от того, как крепко он сжимает край стола.