Книга Самая могущественная сила, страница 16 – Анюта Соколова

— Это превышение полномочий!

Впервые за сорок лет я слышу раздражение в голосе Шэнона. Не нравится, когда вас тыкают носом, «Ка-айл»?

— Все вопросы к господину Эролу.

— Я обязательно их задам, Крэйн!

— Желаю вам удачи, Шэнон! Государственная Служба Связи доставляет жалобы архимагу в приоритетном порядке.

Щелчок разорванной связи. Остолбенело и неприлично пялюсь на заметно повеселевшее лицо Алана.

— Прошу прощения, Ани, — мою руку осторожно отпускают. — Не выношу, когда люди игнорируют мои приказы!

— Я не хочу переводиться в столичную УМКу, — замечаю вскользь.

— Надеюсь, и не придётся. Нужно же было чем-то припугнуть этого красавца! Вы что, его собственность?!

— Он в этом свято убеждён.

— Постараюсь его разубедить, — серьёзно обещает Алан.

Ну-ну. Господин Крэйн выяснит всё, что ему необходимо, и превратится обратно в архимага Эрола, а мне предстоит расхлёбывать последствия задетого самолюбия Шэнона.

— Ани, не переживайте. Скажите, вы завтракали?

— Это вопрос или предложение? — настораживаюсь я.

— Насущная потребность. Я вижу на той стороне площади летний гроферий и честно признаю́сь, что голоден как дэрг. Нам всё равно необходимо серьёзно поговорить, и чем скорее, тем лучше. Позволите вас угостить?

— С одной поправкой. В данном заведении отвратительно готовят, к тому же одиннадцатый час утра. В меню у них лишь гроф и лёгкие закуски: голодного дэрга не накормишь пирожными и печеньем. А чуть дальше на набережной будет вполне пристойный ресторан, где вы сможете нормально поесть.

Алан выражает своё согласие тем, что предлагает мне руку.

— Вы не против прогуляться своими ногами?

— Нет, если вы начнёте серьёзный разговор не откладывая. Всё-таки у нас рабочий день.

— Вам что, не полагается обеденный перерыв?

Скептически усмехаюсь. По трудовому кодексу мне положен восьмичасовой рабочий день с часовым перерывом на обед, двухнедельный отпуск два раза в год и ещё много чего.

— А вы сами пользуетесь всеми положенными благами? К тому же время сейчас не обеденное.

— У меня вообще не жизнь, а… — Алан ищет подходящее выражение, не находит и тоскливо вздыхает. — Сражаться с уграми было проще.

Он сражался?! Ах да, он же боевик! Обязательные десять лет практики в пустошах, ледяных пустынях или топях восточных болот, где водятся угрожающие людям твари. Вопреки моим шевельнувшимся опасениям, описаний геройских подвигов не следует. Удивительно, обычно боевики наперебой хвастаются количеством уничтоженных чудищ. Если сложить вместе всех убитых ими вивернов и дэргов, то странно, как это твари до сих пор существуют.

Мы пересекаем площадь и выходим на набережную. Откуда ни возьмись налетает холодный ветер. Лури покрывается мелкой рябью, колышутся на воде первые опавшие с деревьев жёлтые листья. Лето заканчивается.

— Почему вы настроены против столицы? — неожиданно спрашивает Алан.

— Мне нравится Аури. Но я не привыкла…

Умолкаю, подбирая слово. Сдаваться? Отступать? Пасовать перед трудностями?

От сложного выбора меня избавляют гостеприимно расставленные прямо на улице столики ресторана «Под крылом виверна». Алан занимает крайний, подзывает официантку и, не раскрывая меню, заказывает: «Мясного, горячего и побольше». Вспоминаю папу и улыбаюсь. Сама я ограничиваюсь чашкой грофа и пирожным, жалея о трубочках со сливками, что вчера так и не забрала у господина Шлауса.