Книга Золотая нить богини, страница 53 – Евгения Санакоева

В комнату, выделенную Теоне, Катарина распорядилась доставить с десяток нарядов для маскарада и даже комплект брюк с широкой блузой, почти такой же, как была на ней самой утром. Теона была рада снять с себя пусть и нарядное, но все же сковывающее движения платье.

По сравнению с простой и спокойной жизнью в Иризе, а потом еще более тихим существованием в Доме, в Гридиче все происходило так сумбурно, быстро, так необычно. Отвлекаясь от уколов ревности к красивой, дерзкой и смелой королеве, она вспоминала слова Муны и пыталась увидеть хоть что-то темное в сердце подруги Бона, чтобы найти признаки близости слуг Мортела, но видела лишь солнце, светящее так ярко, что могло сбить с ног своей энергией.

Теона крутилась перед зеркалом, натянув непривычно широкие брюки и затягивая их потуже ремнем. Она заправила блузу за пояс и повесила на него небольшой кошелек с хрустальной пешкой.

В дверь постучали и, не дождавшись ответа, заглянули. Пшеничные волосы короля показались в приоткрытой щели.

– Готова позавтракать? Я тут пытался вспомнить, когда мы в последний раз ели, и не смог…

Услышав его слова, живот Теоны призывно заурчал. Как бы ни важна была их миссия, но передышка и еда были просто необходимы.

– Готова! – ответил за нее аппетит. Бон протянул девушке руку и широко улыбнулся.

– Я был уверен, что тебе понравится мода Гридича. Когда я впервые увидел тебя в костюме, то сразу вспомнил свободные наряды местных студенток. Обернись все чуть иначе, ты могла бы с легкостью стать частью этого мира, свободного, яркого, такого, каким я всегда мечтал и все еще мечтаю видеть Риат.

Теона посмотрела на него внимательно, пытаясь осознать его слова.

– Мне кажется, что я не прошла еще и половины пути, чтобы до конца понять, к какому миру я все-таки принадлежу, – сказала она неожиданно даже для себя. – Когда бо́льшую часть жизни живешь уверенная, что твой удел – быть ребенком Замка Теней, а потом узнаешь, насколько искажены твои, казалось бы, непоколебимые знания…

Бон остался на пороге, но опустил руку.

– Мне хорошо знакомо это чувство. С одной стороны, я злился, что меня постоянно отсылали из Риата, но с другой стороны, это сломало границы внутри и вокруг меня. Недавно я думал об этом и наконец понял, что значили слова Морина: «Мы не пророки, поэтому даже когда жизнь бьет тебя в самое сердце и тебе кажется, что мир несправедлив, ты просто еще не знаешь, что, возможно, через время именно шрам от этого удара сможет тебя защитить от большей опасности».

Теона была знакома с Морином только через рассказы Бона. Она видела изобретателя лишь единожды – в те короткие минуты, когда передавала ему черный плед. Тот день действительно ранил ее в самое сердце, и человеком, который тогда держал невидимый клинок, был сам Бон.

Теона улыбнулась новому осознанию. Подойдя к королю, она поцеловала его. Не ожидавший этого Бон вначале чуть опешил, но потом притянул ее к себе со всей страстью, которую пытался утаить, но которую она видела и чувствовала и которой даже немного побаивалась.

Бон вдруг прервал их поцелуй и, утыкаясь носом в ее волосы, добавил:

– Еще Морин говорил: нет ничего ценнее момента. Ничто не повторяется, и если не придать значения точке, то, пробегая мимо, мы не заметим и не запомним ее. Но если иногда будем бросать якоря, то они останутся с нами навсегда. Теона, ты – мой момент. Я хочу оставлять якоря в каждую секунду, когда мы вместе, чтобы никогда ничего не забыть.