Книга Золотая нить богини, страница 157 – Евгения Санакоева

Когда Теона закончила, Мортел подошел к ней сзади, нетерпеливо сжимая в кулаки свои скрюченные пальцы.

– Я должен проверить, – отрезал он, отодвигая ее в сторону.

– Я написала все, о чем ты просил, – сухо ответила королева.

– Я надеюсь.

Мортел занял место Теоны перед парящей в воздухе Книгой. Но не успел он прочесть и строчки, как Теона, бросив стремительный взгляд в небо, на секунду пропала из виду, оказавшись в воздухе по ту сторону щита. Она вернулась, держа в руке что-то блестящее, и стремительно налетела на Мортела со спины, хватая его за запястья и прикладывая их к страницам фолианта.

Бон напряженно сжался и до крови закусил губу. Теона или делала самую большую ошибку в их жизни, или вела их к победе. Как бы там ни было, каждая минута меняла расстановку сил, не давая возможности предсказать исход битвы.

Когда его королева начала извиняться за свое решение, Бон на секунду поверил, что все хуже, чем он предполагал, и что им действительно придется подписать договор с Мортелом, которому запись в Книге Времени окончательно развяжет руки. Но когда он заметил парящего в облаках белого ворона, который стал первым добрым знаком за весь этот невыносимо ужасный день. А после того как Теона напала на Мортела, события понеслись с такой скоростью, что на раздумья просто не осталось времени.

Волшебная Книга не терпела насилия, поэтому, когда к ее страницам так грубо приложил руки бог смерти, она отвергла его. Волна книжного возмущения отшвырнула Мортела, который повалился на пол, накрывая собой Теону. Королева Риата схватила бога за виски, не давая подняться, и через секунду Мортел закричал, царапая до крови пальцы девушки и пытаясь оторвать их от своей головы. Бон кинулся на помощь Теоне, но путь ему перерезали Генрих и Карэ.

Сбоку послышался крик Вика:

– Бон, берем их на себя!

В один мощный прыжок Виктор преодолел расстояние, отделяющее его от Карэ, повалив ожившего мертвеца, и покатился с ним в обнимку по площадке. Бон, осознав, что лучшей помощью Теоне сейчас будет устранить того, кто может ей помешать, повторил трюк Вика. С разбегу король врезался в Генриха и, сжав его в смертельных объятиях, прыгнул со столпа вниз. Пусть это будет последнее, что он сделает для Теоны, но он не позволит своему дяде снова ей навредить.

Орсон с полузакрытыми от слабости глазами пытался найти в происходящем логику. В мыслях стоял такой туман, что он не соображал, что говорил и говорил ли вообще. Заплаканная Муна доверчиво прижималась к нему, держа его за руку, и это было единственное, что сейчас существовало. После всего, что уже сделали с ней его родители и дядя, и обещаний, что он не даст ее в обиду, она все еще доверяла ему, несмотря на то что обещания он нарушил, а его семья была причиной всех ее бед. Он впервые испытывал к живому существу такую нежность. Маленькие серебряные колечки с цепочками приятно холодили распухшую от тяжелого меча руку. Орсон отвернулся, не в силах видеть, как Теона подписывает им всем смертный приговор. Пусть лучше последними его мыслями будут мысли о Муне, удивительной, сильной, понимающей всех вокруг лучше, чем они сами, о голубоволосой девушке с глазами цвета ночного моря под звездами, для которой он так хотел быть героем, но так им и не стал.