Книга Золотая нить богини, страница 113 – Евгения Санакоева

Она была дома, Бон был рядом – это все, что было важно в эту конкретную минуту. Если в прежние годы они не могли быть вместе из-за внешних обстоятельств, то теперь все зависело только от них самих, им надо было научиться держать в узде своих внутренних демонов. Ей вдруг стало наплевать на правила и приличия. Жизнь слишком коротка, слишком непредсказуема. Катарина хотела лишь творить, но за нее решило ее наследие. Буль-Кир еще совсем юн, чтобы править страной, но ему не оставили иного выбора. Теона тоже долго не имела возможности выбирать свой путь, и теперь, когда эта возможность у нее появилась, она хотела воспользоваться ею сполна. Ведь никто не знал, что у них могут забрать уже в следующее мгновение – жизнь, свободу или кого-то из близких.

Теона сбросила с себя грязную одежду и погрузилась в горячую воду.

– Это самая большая ванна, которую я видела, – сказала девушка, не моргая смотря в глаза королю, все еще стоявшему у двери, – мы легко поместимся тут вдвоем.

– О́ни… – Он сделал первый робкий шаг.

Следующие шаги дались ему проще. Бон на ходу скидывал с себя одежду, так что когда оказался у бортика ванны, на нем оставались лишь тонкие портки, заменяющие дарэнийцам брюки.

– Найти в одной девушке весь свет, о котором мечтал, – это самое невероятное, что со мной происходило.

Бон резко перешагнул через бортик и потянулся к Теоне с жадным поцелуем. Вода с журчанием полилась на пол, но это уже никого не волновало. По телу Теоны побежал жар, а в карих глазах заиграли золотые искры. Она прикрыла веки, чтобы ничто из реальности не могло отвлечь ее даже на секунду, потому что сейчас они с Боном создавали свой собственный мир. Мир, в котором существовали только они вдвоем и где не было нужды в словах – их сердца говорили громче. Не просто говорили, а пели – пели самые красивые песни, которые когда-либо рождались под звездами.

– Почему она постоянно здесь околачивается? – рявкнул Орсон на Валентина, когда Вероника вышла из игровой, чтобы в очередной раз переодеться.

– О чем ты, брат?

Счастливая улыбка не сходила с лица Вала всякий раз, как он проводил время с этой дурындой. И даже в те редкие моменты, когда она наконец покидала Дом, разговоры были сплошь о ней.

– Что я непонятного сказал?

Черный уже перестал удивляться беспечности своего брата, но иногда Тин начинал раздражать его с новой силой.

– Примерно все, Орси. У тебя что, память отшибло? Никс – моя девушка, я ее привел сюда… – говорил Тин, постукивая себя по лбу, как будто добивался, чтобы Орсон что-то вспомнил.

Но Орсон ничего и не забывал. Уже почти год эта кучерявая овечка в своих нелепых сандаликах мозолила ему глаза и отвлекала брата от дел.

– Одиннадцать месяцев и шесть дней назад ты спросил разрешения привести в Дом друга. Я, конечно, решил, что ты бредишь, поэтому согласился. Но ты мало того, что притащил сюда эту особу, так она еще и задержалась здесь неприлично долго.

– Неприлично? Ты что-то слышал? Мы очень шумели? – снова начал нести какой-то бред его брат.

– Соберись, Вал! – крикнул Черный, в ярости топнув так, что стеклянные карты подскочили на столе. – Когда ты собираешься вернуть ее в мир людей?

– Таких планов у меня не было. Вероника кажется здесь счастливой…

– И ты думаешь, что она будет рада прожить с одним тобой взаперти всю жизнь?