Книга В лабиринтах правосудия, страница 76 – Рия Миллер

Тьма умирает, когда надежда встречается со светом. Я отправила старшую сестру и ее дочь в это место, потому что именно здесь родились несколько сотен лет назад надежда и свет. Здесь я остановила сестру и спасла жизнь ее дочери. Здесь же я и освобожу их от проклятия прошлого. От тьмы.

– Твоя настоящая мать любила тебя тоже, но…

– Ей было тяжело забыть моего настоящего отца и смириться с тем, что уже не изменить, – закончила за меня Надия, горестно усмехнувшись. – И она приходит сюда, потому что чуть не избавилась здесь от меня, а теперь винит себя в этом.

Я облегченно выдохнула, когда почувствовала, что бессмертная прошла стадию отрицания. Тем временем Ангелина вместо слов и объяснений уничтожила своих демонов и заключила в объятия дочь, которую все это время не принимала и ненавидела за то, что она напоминала об отце.

– Прости, – прошептала сестра. – Прости…

Ангелина хотела сказать многое, но, глядя на дочь, забыла все слова. К сердцу ее подкралась вина и оставила новый шрам. Заметив, что несколько прядей волос Надии побелели, я обняла ее и сестру и закрыла глаза, после чего увидела, что розы обеих стали белыми.

Когда вернулся ветер и поднял с земли сухие листья, отправив их кружиться вокруг нас, мы втроем погрузились в лабиринт воспоминаний. Яркие, красочные картины сменялись одна за другой, показывая то величественный зал, где я с сестрой играла «Вальс кукол», а Надия, держа в руках игрушку, кружилась с Александром вокруг елки, сверкающей гирляндами; то сад, где я с сестрой по очереди катала на качелях улыбающуюся Надию, в глазах которой светилась радость; то как мы трое и Александр кидали друг в друга снежки и смеялись. Хотелось пересматривать этот фильм бесконечно, чувствуя после каждого кадра тепло, но все имело свойство заканчиваться. Я с трудом выбралась из лабиринта воспоминаний, когда увидела, как с белых роз упало несколько лепестков. В сердце кольнуло, словно в ранах, что не успели зажить, застрял новый шип от ядовитой розы.

Мать и дочь стояли, обняв друг друга, но я знала, что если дотронуться до них, они рассыплются в прах. Я аккуратно встала и в последний раз взглянула на постаревших сестру и ее дочь, а затем перевела взгляд на серое небо. Как несколько сотен лет назад пошел дождь, когда на этом месте родилась надежда, так и сейчас я добавила в сон дождь, чтобы он окончательно смыл тьму, и только потом развернулась и подошла к появившейся в этот момент двери.

Я дотронулась до железной ручки, и в голове всплыла картина, показывающая, как на шахматной доске три белых пешек исчезли, рассеявшись в тумане. Я освободила двоих, а король, значит, одного. Что ж, неплохо.

Войдя в лабиринт, я закрыла за собой дверь и обнаружила на стенах несколько новых широких трещин. С одной стороны, меня радовало это, а с другой – я чувствовала себя убийцей. Но я прогоняла эту мысль и успокаивала себя тем, что я никого не убивала, а освобождала от тьмы и не давала стать пешками богини смерти.

Остановившись возле следующей двери, я заметил, что вокруг нее плелись не алые розы, а черные. Это что-то новенькое. С интересом разглядывая цветы, я вспомнил о другом лабиринте, из которого ночами выходили экиммонуды, подумал о зараженных бессмертных, и вскоре мои догадки подтвердились.