Книга Принцесса из эры динозавров, страница 148 – Катерина Калюжная

– Вы не думали, – словно отвечая на сомнения миссис Берроуз, спросил Бен, когда вежливая стюардесса принесла им напитки и легкую закуску, – что, возможно, ребенка лучше оставить с матерью, пока он не подрастет?

– Думали, – Сафира смотрела в иллюминатор, борясь с тошнотой. От волнения ее мутило с самого утра, дрожь в руках, несмотря на все усилия ее унять, так и не исчезла. Ночная медитация оказалась совершенно бесполезной. – Только тогда ему потребуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться. Я читала летописи, которые считались древними еще во времена моей юности. Таких детей надо с рождения готовить к тому, что откроется перед ними, когда они смогут достичь определенного уровня. Только хорошее, почти виртуозное владение мечом мысли способно до конца разблокировать память прошлой жизни. Ну и, конечно, близость человека, с которым связана душа возрожденного…

– И все же, – настаивал Бен, – ребенку нужна мать, а не будущая жена. Обстоятельства не подгоняют нас. Если память вернется, когда Виварди стукнет тридцать, что это изменит?

Сафира упрямо сжала губы. Элайн окинула мистера Берроуза внимательным взглядом, в котором отчетливо читалось сочувствие. Но отвечать на страстную тираду все еще надеющегося на чудо мужчины никто не стал.

Самолет пошел на посадку. Город стремительно приближался. Пейзаж, словно выложенный из квадратных плит, несся навстречу Сафире, заставляя вцепиться побелевшими пальцами в подлокотники неудобных кресел. Она, будто зачарованная, смотрела в иллюминатор, стараясь определить, где прежде находился вечно припорошенный снегом парк ее замка, где стоял питомник, где начинались жилые комнаты. Город-гигант, которым стала Москва, едва ли был больше Массао, на месте которого находился, а потому каждый миллиметр столицы Советского Союза некогда принадлежал ей и был связан со сладкими воспоминаниями.

Вопреки опасениям, боли, которую Сафира ожидала, не возникло. Скорее, узнавание, несмотря на изменения, произошедшие здесь за миллионы лет. Ей казалось, будто она возвращается домой после долгого отсутствия. Даже воздух, пропахший цивилизацией двадцатого века, был родным. Он вселял в душу новую надежду и жажду жизни. Когда Сафира шагнула на трап, в ее глазах горел огонь. Она была готова к борьбе, какой бы трудной та ни была. Элайн положила руку на плечо подруги.

– Я в порядке, Эл, – успокоила ее Сафира, искренне улыбнувшись. – Наконец-то я дома.

Бен, который не зря провел на телефоне всю ночь, сумел организовать приличное жилье – небольшую трехкомнатную квартирку в Дегунино. Это было далеко от центра, и даже метро еще не успело сюда добраться. Но лучше уж так, нежели ютиться в какой-нибудь коммуналке или жить в гостинице по соседству с тараканами. По крайней мере, так решила Элайн, которая любила Россию и, в отличие от Сафиры, в Москве бывала не раз. Во время Великой Отечественной войны она даже сражалась на стороне русских. Но это не мешало ей трезво оценивать реалии страны, которая не раз и не два давала ей приют в прошлом. Во времена своей юности вэр Сара ни разу здесь не была, а потому город не навевал на нее ностальгии и тревожащих душу воспоминаний. В отличие от многих других мест планеты, где Элайн доводилось проводить довольно много времени, когда их мир еще не превратился в руины, Москва до поры оставалась ей безразлична. И только в последние столетия ее сердце нашло здесь нечто такое, что заставляло постоянно возвращаться даже вопреки собственным обещаниям раз и навсегда распрощаться с безалаберным народом, славившимся на весь мир не понятным ни одному разумному существу менталитетом.