Книга По праву крови, страница 66 – Ксения Родионова

Последние штрихи: Анна видела, как бездыханное тело растерзанного ею Кайдена уносили лекари, видела его кровь на своих руках и почти ощущала её сладковато-металлический дух. Запахи были самым сложным элементом морока, даже физические отклики было проще навести, чем заставить разум верить в присутствие несуществующего аромата.

Я опустился рядом и обтёр её руки.

— Сними сигилы, — её голос звучал, как шелест сухих листьев под ногами.

Мне стоило огромного труда сохранить мрачное выражение лица, так сильно триумф распирал меня, я активировал свой камень, чтобы втянуть энергию сковывающих сигилов, они постепенно померкли. Усталым росчерком Анна вспорола пространство золотым знаком. На пол рядом мягко выпали два журнала и папка.

— Ты понимаешь, что именно ты совершила?

— Плевать.

Я подхватил документы и убрал их подальше, пока она в порыве отчаяния не решила ещё что-нибудь выкинуть. Ожидавший в дверях Чан, нервно переступил с ноги на ногу, он всем видом показывал, насколько сильно не одобряет моих методов, но кому какое дело до того, что думает этот трусливый неудачник.

— Уведите, — скомандовал я. — Пусть отдохнёт.

(Мне тоже не мешало бы хорошенько выспаться.)

Но прежде, стоило засвидетельствовать эту маленькую победу. Мой путь пролегал к подземным уровням тюрьмы вместо коридоров, ведущих к морозной прохладе утра. Ночью выпал первый снег, и воздух снаружи теперь был наполнен свежестью нового начала. Внутри же всё было создано для того, чтобы подавить волю узников, начиная от узких, не пускающих лучи света проходов, с потолком, который почти скрёб макушку, и заканчивая пыточными, что слышали немало стонов и криков и могли предоставить цепным полную свободу действий для достижения необходимого эффекта, хотя в последнее время наши мудрые главенствующие инквизиторы настаивают на том, чтобы заменить старые добрые физические методы на более гуманные способы добычи информации с использованием силы. Вот только это совсем не означало, что для заключённых процесс стал приятнее.

Скрежет двери, и тот, казался задушенным мраком этих застенков. Я пригнул голову, чтобы не удариться о притолоку, входя в тёмную камеру. Щелчком пальцев направил силу к кругу света, он тускло засиял, отбросив робкие лучи на сгорбленную фигуру у стены. Его поверженный вид доставлял мне особое удовольствие. Надо признать, держался он достойно, даже после встречи с Абернати из цепных, знавшим толк в старом добром выколачивании правды тяжёлым кулаком и выкручивания фактов щипцами. Немного ранее Моррет доложила, что пока не удалось вытянуть из него ничего существенного.

(Что ж, надеюсь, последние новости заставят тебя изменить своё отношение, крысеныш.)

Я приблизился и ткнул его сапогом в ногу.

— Доброе утро, герой.

Уильямс открыл заплывшие кровью глаза, не поднимая головы, искосаглянул на меня.

— Как тебе пребывание у нас? Жалобы будут?

— Всё отлично, — он криво усмехнулся разбитыми губами. — Порекомендовал бы друзьям, да у вас тут только по приглашениям пускают.

— Вижу, у тебя ещё остались силы язвить.

Я придвинул стул и устроился на нём, демонстративно небрежно закинув ногу на ногу и как бы невзначай помахивая добытыми журналами у него перед носом. То, как он дёрнулся в оковах, значило, что нужный эффект был достигнут.