Книга По праву крови, страница 161 – Ксения Родионова

— Свяжи меня с ним… он будет кормить… ты будешь свободна… Разорви наши цепи… и я стану его цепями…

Отчаяние придало мне силы. Я рванулась вперёд, выхватив из ножен на поясе Кирона его собственный клинок. Он был тяжелым и холодным. Кирон, увлечённый пыткой Кайдена, лишь на мгновение обернулся на шорох. Этого мгновения хватило. Я с размаху вонзила нож ему в плечо.

Сталь вошла в плоть с противным хрустом. Это ранение не было смертельным, но мне и не нужна была его смерть. Мне нужна была его кровь.

Кирон взревел от боли и ярости, отшвырнул меня от себя. Но я уже успела зачерпнуть ладонью его тёмную кровь. Бросилась на него снова и окровавленными пальцами провела по его шее, выводя знак. На своей руке, разорвав рукав, я второпях нарисовала другой символ для разрыва.

— ТЫ! — закричал Кирон, почувствовав неладное. Но было поздно.

— Подавись ей! Милый…

Звон цепей превратился в оглушительный грохот. Реальность задрожала и затрещала, крошась. Оно рвалось внутри, как будто из меня выдернули позвоночник, выскоблили душу. Я рухнула на пол.

В это же мгновение Кирон вздрогнул. Реальность вокруг него разошлась разломом и поглотила его.

Тьма, душившая Кайдена, рассеялась. Он рухнул на пол, освобожденный, и тяжело дышал.

Тишину в вагоне нарушали лишь треск огня, шипение дождя через проломы и наше шумное дыхание. Я лежала на холодном полу, чувствуя, как реальность медленно и неохотно возвращается в свои привычные рамки. Внутри всё было выжжено дотла.

Кайден медленно, неуверенно приблизился, но замер в двух шагах, не в силах сделать ни движение вперед, ни назад. Ткач, опираясь на разбитую консоль, ковылял к нам. Его лицо было бледным, он явно был серьёзно ранен, но взгляд оставался острым и проницательным. Посмотрел на меня, потом на то место, где исчез Кирон, и его глаза сузились.

— Ты отдала ему силу?

Я попыталась ответить, слова застряли в горле. Пустота и тишина там, где раньше клокотала сила. Мёртвая зона. Каналы, по которым текла сила, были будто облиты кислотой.

С трудом соображая, я медленно покачала головой, не веря в то, что сделала. Лежала на полу, смотрела в дырявый потолок вагона, сквозь который лился холодный осенний дождь. Это и есть вкус свободы?

И вот она. В трёх шагах. Дышит. Жива. А я не мог пошевелиться. Ноги вросли в залитый кровью и водой пол вагона. После боя осталась только усталость. Сиху, опираясь на разбитую консоль, хрипло кашлянул. Звук заставил меня вздрогнуть.

— Кайден.

Я заставил себя сделать шаг. Потом другой. Скрип сапога по мокрому металлу прозвучал оглушительно громко. Между нами лежала дистанция в несколько шагов, а казалось, что — целая пропасть, выжженная страданием и немыслимой сделкой, свидетелем которой я только что стал.

Казалось, будто кто-то влил свинец в мои кости. Руки сами нашли ее хрупкое тело среди обломков, подняли с ледяного пола и прижали к себе так крепко, что у меня перехватило дыхание. Знакомая и одновременно чужая. Она не отвечала, лишь ее пальцы неуверенно сжали борт куртки. Больше никогда не отпущу. Год ожидания, год вины — всё это спрессовалось в желание защитить и спрятать от всего мира.

— Пленных почти всех вывели. Остальные погибли. Нам пора. Сюда скоро прибудет целый гарнизон.

Он уже был в проходе, его искусственный глаз тускло мерцал. Пора уходить. Мы выдохлись, а затишье за стенами вагона было обманчивым. Воздух снаружи был густым от дыма. Где-то еще слышался треск сигилов и крики. Сиху, стиснув зубы от боли, провёл рукой по воздуху, и мир вокруг поплыл и заколебался. Краски поблекли, звуки стали приглушенными. Он отдавал последние силы, чтобы превратить нас в призраков.