Книга Невеста с обременением, страница 82 – Марина Бреннер

Адалина, обернувшись на крик, ответила укоризненным тоном:

— Лили очень, очень сильно испугалась. А тебе должно быть стыдно, Айвер. Не повышай голос, прошу.

Лишенец вскипел:

— Мне стыдно? За что? За то, что вы, две идиотки, выперлись туда, куда вас не звали? Сидеть надо было по углам, а не устраивать здесь… Нечто непонятное!

Пигалица, наконец, оторвала зареванное лицо от спасительного плеча хозяйки.

— Сидеть по углам? — осипшим от слез голосом, запальчиво заявила она — А если б они с вами что-нибудь сделали, джейт? Вы-то их не знаете! А мы с барышней знаем, ыыыыы…

Лишенец оторопел.

— Так вы из-за меня, что ли? — негромко кашлянув, глупо спросил он — Адалина… Вы сюда… Из-за меня вышли?

Джейта Реггасс гневно посмотрела на жениха, и тут же обиженно отвернулась. Катрина же только лишь покивала головой.

— Да ладно вам, — примиряюще заговорил, совершенно не понимая, что еще нужно делать — Куда я денусь? Ничего со мной не будет. Давайте, хватит. Лили! Прекращай выть. Всё уже кончилось.

…В том, что "всё уже кончилось", джейт Айвер Брир был совершенно не уверен.

И подтверждение своим опасениям он получил этой же ночью…

Насколько суетными оказались утро и день, настолько тихий пришел вечер.

Мелкий, несмелый снежок, пришедший с ветром засветло, падал теперь огромными хлопьями. Плотно укрыв и сам особняк, и близлежащие к нему строения, придал им обличье хоть немного и жутковатое, а всё же загадочное и, по своему даже уютное.

Сам дом напоминал теперь строгого, но справедливого колдуна из деревенских, детских небылиц. Сараи и конюшня же, казались верными его слугами-посыльными.

Ветерок, весело поднявшийся было, почти стих. Легко шелестел он теперь присыпанными снегом, прибившимися к сонным стволам деревьев, неизвестно как уцелевшими с осени, черными, промокшими листьями.

Утешая, убаюкивая округу шорохами, словно мать неспящее, капризное дитя — старой сказкой…

"Жила-была как-то на свете одна девица, Алекса.

Высокая, статная, как первый весенний цветок, красивая. На всю округу не сыщешь такой красоты! Весь наш Мир обойди, не найдешь. Кожа ее была белее свежего молока, глаза синее неба. Волосы длиннющие, шелковистые, как смоль черные! Наши-то кумушки их сажей, да маслом мажут, чтоб росли получше и блестели, а тут и того не нужно, и так лучше всех…

Всем хороша была Алекса, щедро ее Боги одарили. Вот только души забыли положить. И доброты ни щепотки. Зато гонору, да заносчивости, хоть отбавляй. Много парней слезами умылись по той Алексе, а ей всё одно. Ровно. Сердце, как вон, у соседского деда плешь! Голое, пустое, будто выжечь.

Ну, так вот… Рядом с тем селом колдун жил. Желания исполнял. Ну, и прочим помогал по разному… Приворожить там… Или, если у молодых детей долго нет, заговоры читал. Против бедности тоже, либо болезни… Колдун, одним словом.

И вот пошла Алекса раз к нему. Заходит в дом.

И, с порога, вместо "здрасьте":

— Научи, — говорит — В птицу обращаться!

— Зачем тебе? — отвечает тот — И так у тебя всё есть. Молодость, красота. Тело крепкое, сильное. Родители живы, и в тебе души не чают. Сыта, одета, не голодаешь, все капризы твои выполнены. Дом богатый, и в нем твое слово первое… Если мужа захочешь, так и возьмешь когда нужно станет. Любой парень рад будет. Всё есть, так и к чему больше-то ждать?