Книга Последняя, страница 18 – Ольга Гусейнова

– Шейран, девчонка не в себе, а ты с дурацкими шутками, – возмутился третий, рыкающий, голос, в котором мне послышался гудящий огонь.

Я повернула голову в другую сторону и увидела еще одно божество. Его облик столь быстро менялся, мелькал, что я не успевала рассмотреть подробнее. Пока он выговаривал Великому Шатуру, его волосы и глаза словно огнем вспыхнули. Потом оказался красивым шатеном с большими, чуть раскосыми карими глазами, с золотисто-смуглой кожей. Прямой нос, глубоко посаженные глаза, тонкие губы, в общем, слишком резкие черты лица придавали ему хищности.

– Великий Ранивир? – шокировано просипела я.

– Знаешь, Шейран, ты прав. Эта занимательная девочка умеет порадовать мужчину.

– Болтуны! – рыкнул Бог Света Артемис, в его голосе знакомо хрустнул лед. И кому-то вне поля моего зрения приказал: – В покои бедняжку. Позвать целителя для осмотра и накормить. Позаботьтесь об ней.

– Слушаюсь, вир Сейлишран, – в буквальном смысле прошелестел чей-то голос потусторонним сквозняком.

Мне на лоб легла горячая рука и вир Сейлишран попросил:

– Отдохни, малышка. Завтра все узнаешь. Все будет хорошо.

Меня разбудил яркий свет, который согревал лицо и руки, – редкое явление на моей туманной родине. Еще удивительнее, что внутри, там, где с рождения зияла тоскливая пустота, неожиданно распирало от странного, непривычного жара, отчего хотелось по-кошачьи жмуриться от удовольствия.

Открыв глаза, я с удивлением осмотрела просторную, светлую, вполне уютную комнату, отделанную в золотисто-бежевых тонах. Я лежала на удобной широкой кровати, между двумя окнами благоухал лимонным маслом письменный стол с мягким стулом, в центре белел застеленный скатертью небольшой обеденный стол с двумя зачехленными стульями. Напротив открытого камина с почерневшим от времени зевом и пустующего по причине лета, радовала душу небольшая софа, на которой можно вечерами наслаждаться чтением. Три двери, две из них были приоткрыты. Краем глаза заглянула внутрь помещений, куда они ведут: в ванную, в гардеробную, а третья, как обычно, в коридор.

Откинув легкое одеяло, напряглась, отметив, что меня переодели в мою летнюю ночную рубашку на бретельках. Только в голове сплошной сумбур, а мыслей, как здесь очутилась и, вообще, где я, нет. Взгляд сам собой притянулся к окнам в обрамлении легких белоснежных занавесок, которые шевелил ветерок, оставивший на губах соленый привкус, щекотавший нос ароматом нагретой солнцем земли и хвои.

Встала и, пока шла к окнам, обнаженными ступнями ощутила приятную прохладу светлого деревянного пола из какого-то неведомого мне дерева. Выглянув наружу, я зачарованно замерла, увидев великолепный зеленый парк. За кронами невысоких деревьев поблескивало бирюзовое море, возле пристани качались суда и суденышки. В небесах сияла огромная огненная звезда. И любовалась я иномирным пейзажем со второго этажа незнакомого большого дома. Я наконец-то все вспомнила и с трепетом выдохнула:

– Ранивир!..

Девять потрясающих воображение, чудовищных размеров драконов в чужом небе, мгновение лютой боли, темнота и забытье, сквозь которое проступали образы трех мужчин, похожих на известных богов: Света, Тьмы и Изначального огня. Их странный разговор…

– Вы встали, даки Эйкана, – услышала я приветливо прошелестевший голос за спиной и обращение, принятое у драконов. – Это хорошо!