Книга Последняя, страница 11 – Ольга Гусейнова

Я впала в непривычное, вялое состояние, равнодушия что ли, до сих пор не верилось, что моя жизнь настолько стремительно изменилась. Может, поэтому без боязни шагнула в марево портала, ощутив только горечь и легкий озноб. Давление и холод межмирового перехода отступили так же внезапно, как и сковали. Распахнула глаза – и резко зажмурилась от непривычно яркого света. Утреннего света, когда давно рассвело, но до полудня еще час-два. Или местное светило ярче, или местность, куда привел портал, жарче, чем на Шаграе. К этому придется приспосабливаться, особенно глазам, привыкшим к частенько туманной и более прохладной серости Шаграя, меньше других миров получающего света и тепла Великого Ранивира.

Щуря глаза, сквозь выступившие слезы я посмотрела на бирюзовое небо чужого мира. Казалось, большую часть небосвода занял Великий Огненный Ра – звезда, согревающая Колыбель Жизни. Хотя в Шаграе ее по старинке звали Солнцем.

В моем мире наступала осень, а здесь во всю сияет лето. Не по погоде оказалось мое дорожное шаграйское платье с длинными рукавами. Глухое, черное, мягко облегающее мою тоненькую фигурку, украшенное белой вышивкой, от талии оно спускалось широкой юбкой до удобных коротких ботиночек из овечьей кожи. Была бы полноценным барсом, зверь выправил бы температуру моего тела, но я пустышка. Поэтому мне быстро стало жарко, а тяжелые золотые цепи от Марты только усугубили положение. Хорошо, что мои длинные снежно-черные волосы бабушка заплела в две косы и закрепила шпильками с драгоценными камешками вокруг макушки, иначе совсем бы взопрела.

Драконы, надо отдать им должное, были вежливы, не торопили, не выказывали недовольства моей медлительностью, позволили оглядеться, прийти в себя. Лишь отвели в сторону от рамки портала, видимо, чтобы не была помехой другим путешественникам.

По мере знакомства с окружающим миром драконов, я поймала себя на том, что таращилась вокруг как ребенок на ярмарке, даже рот приоткрыла. И жадно втягивала носом новые, незнакомые ароматы. Я же оборотень, хоть и недоделанный, и наделена острым обонянием. Спасительный ветерок принес умопомрачительно свежий и вкусный запах. Море! Я лишь разочек была на море, когда ездила с мамой по торговым делам, она тогда многое показывала и рассказывала.

Сдается, мы вышли из портала посреди моря-океана, на острове конической формы – верхушке огромной горы, поднявшейся из воды. С портальной площадки открывался прекрасный вид на площадь внизу, мощеную, как и в Мурлаке, каменными плитами. С трех сторон от площади расположено множество невысоких зданий, с четвертой стороны, вдоль берега, тянулся длинный пирс, где качались корабли с белыми парусами и сновали мужчины, таскавшие грузы и снасти. В стороне от пристани виднелись желтые полоски песчаных пляжей с множеством лодочек, среди которых бегали дети и сушились сети.

С вершины острова к воде спускались зеленые террасы с разными полями и садами, похожие на яркое лоскутное покрывало, и жилые кварталы, разделенные узкими улочками. Присмотревшись, я поняла, что часть зданий не жилая, а, видимо, городская управа или тому подобного назначения. Одни дома были почти черного цвета, словно углем испачканные, другие – из светло-серого камня, поблескивающего в ярком свете. И все очень разные: и в высоту, и ширину, даже крыши различались, словно порталом перенеслись сюда из разных миров, остроконечные, низкие двускатные, плоские, покрытые дранкой, зеленым мхом и даже увитые цветами.