Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 22 – Елена Милютина

Тем временем наступил 1618 год (7126 год от сотворения мира). С наступлением весны пошли тревожные вести из Запорожья. Гетман Сагайдачный заключил договор с Сигизмундом и полностью перешел под его руку. Не все запорожские казаки были согласны, но большинство соблазнилось обещанным коронным жалованием, и около 20 тысяч войска у него набралось. Проверенные в битвах с турками рубаки. Сигизмунд, конечно, обманул. Жалование получили только 1000 приближенных к гетману казаков. Говорили, что король даже смеялся над доверчивыми казаками. Но договор заключен, регалии — бунчук, булава и прапор получены, пришлось подчиняться. Особого единогласия в войске не было, но все надеялись на добычу в едва оправившихся от смуты русских городках. И как просохла земля вся эта орава двинулась на Москву. Впереди была Засечная Черта.

Закончилось спокойное житье князя Михаила Муромского. Вновь потребовался он на службу государеву. Только в этот раз не нужно было притворяться иноземцем, что бы в доверие влезть. Потребовались его иные таланты и знания. Вспомнили его успех на первом месте службы — воеводою в Лебедяни. Снова его дорога лежала на юг от Москвы, в знакомые места. Снова надо было спешить, что бы опередить казачью орду Сагайдачного. Просил Шереметьев проверить городки бывшей засечной черты, южнее Оки. В основном это были деревянные и земляные крепостцы для защиты от набегов крымских татар и ногайцев. Артиллерия была только в Лебедянии и Данкове. Остальные оборонялись по старинке, стреляя со стен, выливая на головы кипяток и кидая камни и бревна. Против кочевников срабатывало. Но не против казаков, подлетающих к стенам и, не тратя время на обстрел города стрелами, имеющий больше эффект устрашения, чем пользы, сразу лезущих на стену. К тому же у Сагайдачного была артиллерия. Но несмотря на это, взять сильную крепость Елец он смог только благодаря военной хитрости. Михаилу придали с десяток походных пищалей и пяток пушек чуть побольше, что бы усилить оборону городков.

Но было поздно. Слишком стремительно продвигался Сагайдачный. Практически без отдыха, в трехдневный срок отряд Муромского достиг крепости Михайлов, бывший одно время ставкой известного Михаилу, вора Заруйского. После его ухода в Епифань местные жители посадили под замок оставленного им воеводу и присягнули московскому царю. В Михайлове Михаил хотел провести день, дать отдохнуть вымотанным лошадям, и разослать разведчиков, что бы узнать обстановку. Но не получилось. На площади перед теремом воеводы толпился народ. Воевода, чем-то напоминающий Михаилу его «сменщика» в Лебедяни, довольно упитанный сынок дворянина средней руки держал речь перед народом, убеждая население забрать огненный припас, орудия и весь скарб уходить в сторону Зарайска и Каширы, чьи каменные стены гарантируют безопасность. Он вещал так воодушевленно, что даже не заметил довольно большой конный отряд, прошедший через ворота. Михаил остановил притомившегося Беса. Черта он оставил отцу, так как он больше подходил под запряжку. Стоящие рядом с воеводой десятники молчали, стыдливо отводя глаза на пораженческие речи своего начальства, но слов поперек сказать не смели. Бунт во время войны мог им дорого обойтись! Михаил стоял и слушал, давя в себе огромное желание дать трусу большой пинок под толстый зад. Сдержался. И тут его узнали.