Книга Царство бури и безумия, страница 194 – Люсинда Дарк

Долос,

Трифон начинает уставать от отказа своей дочери и от того, что Кэдмон не отвечает на его призывы. Будет созван Совет. Убедись, что Кэдмон там, иначе, боюсь, его гнев обрушится на всех нас. Я полагаю, он захочет получить список самых могущественных детей, которых можно будет забрать после окончания Совета. Подготовь их к изъятию, и ты получишь награду.

Твоя сестра,

Данаи.

Замешательство борется с интересом. У Царя Богов есть дочь? Почему я или кто-либо другой никогда не слышали о ней? Конечно, я была бы вынуждена выслушать эту информацию от Найла, когда он раньше читал мне лекцию о великодушии великого Царя Богов.

Мой взгляд останавливается на отправителе этого письма. Данаи. Это же имя Царицы Богов, не так ли? Данаи сестра Долоса? Этого я тоже не знала. Конечно, это не могло быть общеизвестно, если я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь упоминал об этом. И еще, почему она говорит Долосу подготовить список могущественных детей Богов? Куда их собираются отвезти?

Я так сосредоточена на бумаге в своей руке, что едва замечаю поворот ручки, пока до меня не доносится резкий вздох Мейрин. Вскидывая голову, я в шоке разеваю рот, когда старший Смертный Бог появляется в том, что, скорее всего, должно было быть запертой дверью. Ключ в его руке, однако, является лишь запоздалой мыслью о осознании, поскольку его глаза расширяются, когда он замечает нас троих в комнате — двух Терр и Смертную Богиню, все из которых вторглись на запретную территорию.

Я роняю письмо и в одно мгновение перелетаю через стол, когда он приоткрывает губы. Ключ выпадает из его руки, когда он тянется к рукояти меча на своем тяжелом поясе. Мой кинжал выхватывается из кобуры и вонзается ему в горло прежде, чем удается издать хоть один звук.

Кровь пузырится, сочась из раны на его шее, когда я оказываюсь склонившейся над ним, практически сидя у него на груди, когда свет в его глазах тускнеет, а затем становится совершенно холодным.

Онемение проникает в кончики пальцев и ползет вверх по рукам. Я оглядываюсь назад, когда Мейрин поднимается на дрожащие ноги, подтягивая Найла, чтобы он встал рядом с ней. Их взгляды останавливаются на Смертном Боге, лежащем подо мной.

— Ты убила его. — Найл бледен и дрожит, когда, пошатываясь, делает шаг, и Мейрин подхватывает его, прежде чем он падает. — Ты… — Найл поднимает глаза, чтобы встретиться с моими, нежно-карие, как у доверчивого животного. Он бледнеет от любого выражения, которое видит на моем лице. Я не знаю, как я, должно быть, выгляжу, я почти не чувствую свою кожу, не говоря уже о том, чтобы понять изюминку собственной внешности.

— Это невозможно. — Мейрин качает головой. — Ты не можешь убить его. Ты человек.

Шипящий звук привлекает мое внимание, и когда я поднимаю голову, два черных глаза встречаются с моими из тени напротив открытой двери. Змея. Я закрываю глаза с проклятием. Без сомнения, одна из змей Каликса. Должно быть, он послал ее следить за мной после того, как я ускользнула от них на арене.

Словно в подтверждение правильности моего предположения, секундой позже до моих ушей доносится звук громких шагов, и три большие тела заполняют дверной проем. Руэн, Каликс и Теос по очереди смотрят на открывшуюся перед ними сцену.

Меня, сидящую на мертвом теле Смертного Бога, с моим кинжалом у его горла, к Мейрин и Найлу, стоящим в нескольких футах от меня, уставившимся на меня в шоке.