Книга Переполох в Академии Сказок, страница 20 – Анастасия Гудкова

— Василиса, Василисушка!

Девица почувствовала, как он бережно опустил ее на землю, прислонив к чему-то твердому, а сам коснулся ладонями щек.

— Василиса! — почти крикнул правнук Кощея. — Ну же, открой глаза!

Тут только девица поняла, что как зажмурилась крепко, чтоб земля в глаза не налетела, так и сидела с закрытами глазами. Ветер стих также внезапно, как и начался, прошел и ужасный свист. Василиса сидела на прохладной ночной земле, прислонившись к могучему древесному стволу, а перед ней на коленях стоял Ратислав. Убедившись, что с ней все в порядке, богатырь уселся подле Васены.

— Цела? — спросил он.

— Кажется, — осторожно ответила Василиса. — Это ты наколдовал?

— Нет, — Ратислав поморщился. — Ты и вправду думаешь, что я красных девиц в этом саду убиваю? Жар-Птица не всерьез.

— Тогда кто?

— Вот что, Василиса. Хватит с тебя и того, что жива осталась, нечего светлую голову страхами наполнять, — он неожиданно мягко улыбнулся. — Гляди-ка, а груши я тебе все-таки покажу!

Ратислав встал, помог подняться Васене и, бережно придерживая ее под руку, подвел к диковинному дереву. С виду будто бы обычное, если бы не груши, от которых разливалось золотое сияние.

— Знаешь, почему их называют заповедными? — он протянул руку, срывая одну из груш. — Про молодильные яблочки всякий знает, что они даруют вечную молодость, продлевают жизнь. Эти же восполняют силу. Думаю, Жар-Птица не расстроится, если одну мы сейчас возьмем.

— Постой! Не надо!

— Ешь, — прищурился Ратислав. — А то поутру птица точно осерчает, коли в таком виде тебя увидит.

— А ты? — Василиса осторожно взяла грушу, золотистую и плотную.

— А я наполовину бессмертный, — засмеялся правнук Кощея. — И никакой… Неважно. Ешь, а потом я тебя в терем провожу.

Расспрашивать, о ком едва не проговорился Ратислав, Василиса не решилась. Ей и без того хватало страхов. Девица надкусила грушу, и сияние тотчас померкло, зато по телу растеклось приятное тепло. Уходила дрожь, посветлело перед глазами.

— Идем, по дороге доешь, — позвал Ратислав.

Обратно шли быстро, Васена едва поспевала за широкими шагами богатыря. Он крепко держал ее за руку, то и дело оглядываясь, отчего девице становилось страшно.

— От кого мы бежим? — не утерпела она.

— Мы не бежим, — поправил ее Ратислав. — Мы возвращаемся туда, где ты будешь под защитой чар.

— А ты?

— А я, вообще-то, не красна девица, чтоб за чарами прятаться, — обиделся правнук Кощея. — Уж не знаю, как оно там, где ты выросла. А здесь — мужики стерегут и защищают, а девицы, стал быть, дома ждут, — он мечтательно прищурился и тихо, чтобы Василиса не услышала, добавил, — с пирогами…

Луша металась по комнате. Ее сладкий безмятежный сон нарушил жуткий, пробирающий до самых косточек, свист. Едва распахнула глаза ведьма, бросилась к постели Василисы и с ужасом обнаружила, что кровать пуста. Подруги не оказалось ни в купальне, ни даже в огромном платяном шкафу, который Лукерья открывала от отчаяния.

Девица задумчиво огляделась. Окна были плотно закрыты, даже ставенки перед сном на всякий случай затворили, однако занавески колыхались, словно по комнате гулял неосязаемый ветер.

— Везде проверила? — кусая губы, бормотала Луша. — Где же она, не могла же сквозь землю провалиться?

Ведьма снова вбежала в купальню, заглянула в огромную лохань, потом поискала под кроватями. Нет, Васены точно нигде не было. Тяжело вздохнув, Лукерья принялась одеваться. Бросать подругу в беде, а где она еще могла быть, когда снаружи такой жуткий свист, девица не желала, однако и замерзнуть в ночи ей не хотелось. Наскоро набросив простое платье и теплую цветастую шаль, обнаруженную в шкафу на ее половине, Луша поспешила к дверям, где и столкнулась с вернувшейся Василисой.