Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 8 – Арина Остромина

Я быстро записала текст, который сочинила в изоляторе. Аккуратно вырвала листок из тетради, свернула, спрятала в карман штанов. Написала второе письмо, для Большого Тугана. Текст был почти такой же: «Дорогой прекрасный незнакомец. Я иногда вижу тебя на улице около школы. Ты поразил меня своей красотой. Ты высокий, как я. Но сильнее всего меня восхищает твоя фигура. Ты как…» Тут я задумалась – как что? Валитину причёску я сравнила с солнцем – это легко, золотой шар, всем понятно. А на что похожа фигура Большого Тугана? На фабричную трубу? На многоэтажный дом? С чем же его сравнить?

О, придумала! У нас на главной площади стоит большой каменный поминальник в честь Отца-основателя. Того самого, о котором нам каждый вечер рассказывают в приюте. Всю его биографию мы уже наизусть выучили. Больше пятидесяти лет назад, сразу после катастрофы, Отец-основатель привёл наш народ в этот безопасный край и взял на себя ответственность за судьбу выживших. Его мудрость помогла нам выстроить новый мир, а его щедрость позволила каждому члену общества получить крышу над головой и кусок хлеба.

После смерти Отца-основателя по всему миру наставили «поминальники» – это такие высокие прямоугольные столбы с высеченными позолоченными надписями. В выходные принято было поклоняться поминальнику. Когда я ещё жила с родителями, они меня туда не водили. Может быть, от маленьких детей это не требуется. Но в приюте я давно привыкла раз в неделю молча стоять у подножия столба, краем уха слушая монотонные речи наставниц и думая о чём-нибудь приятном.

Сейчас нашим миром правит сын Отца-основателя. На фабрике, кажется, его не очень любят – некоторые работники ещё помнят рассказы своих родителей о жизни в старом мире, до катастрофы. Говорят, было лучше. Но при начальстве молчат, такие разговоры до добра не доведут. Несколько раз случалось, что какой-нибудь молодой работник переставал приходить на фабрику, и на его место у конвейера ставили кого-то другого. Уйти с фабрики разрешалось только после пятидесяти лет. Значит, была другая причина, почему работника заменяли. Но если мы спрашивали, куда делся прежний, мастера отвечали, что такого человека нет в наших списках. Я подозревала, что это было как-то связано с неправильным отношением к нашим порядкам, но ни с кем не делилась своими догадками.

А в школе нам вовсю расхваливали и наш режим, и нашу власть, и справедливость наших законов. Как и в приюте, мы часто повторяли биографию Отца-основателя. Думаю, Большому Тугану понравится такое сравнение! Значит, так: «Ты огромный, как поминальник. Я хочу смотреть на тебя снова и снова».

Но как подкинуть письмо Большому Тугану, чтобы получилось правдоподобно? И чтобы он меня не заподозрил? Я засунула руку в карман поглубже. Точно, ещё одна галета осталась, – это меня тётушка Марта ночью угостила. Я вспомнила, что на улице недалеко от школы всегда шляются беспризорные мальчишки с окраин. Они не сироты, но в школу не ходят, потому что их родители поленились подготовить их к экзамену. По правилам такие дети должны идти на заводы, как и приютские. Но даже если они работают – детская смена всего четыре часа, а в остальное время беспризорники делают что хотят.

Выберу самого неприметного, дам ему галету, и пусть подсунет письмо Большому Тугану в карман. Да ещё пусть толкнёт его сначала, а потом сразу убежит. Надеюсь, Большой Туган догадается связать эти две вещи: его толкнул мальчишка, а потом в кармане появилось письмо. А если и не догадается – ему же хуже, пусть ломает голову.