Книга Герцогиня ищет работу, страница 97 – Анна Платунова

— Этот элемент — кровь летающего ящера, сиречь дракона… Чего? Дракона?

Мы так хохотали, что в зал заглянула дриада и покачала головой с видом «Что возьмешь с этих балбесов!»

— Рон, глянь, какой ты редкий, — давясь смехом, произнесла я.

— А ты думала! — Рон попытался гордо на меня взглянуть, но невозмутимому виду мешала довольная улыбка.

Мы так веселились еще и потому, что чувствовали огромное облегчение: все оказалось не напрасно, мы без труда приготовим зелье и поможем девушке!

Рон оглянулся в поисках листов и чернил, но в комнате их не увидел и отправился в соседний зал, а я, пока его не было, ради любопытства принялась дальше листать эту занятную книжицу.

Дошла до раздела «Кровопийцы, сиречь вампиры», усмехнулась. Может, ректор Ви’Мири неспроста убрал книгу подальше от глаз студентов, не слишком-то лестно отзывался автор о его расе. Начала читать вступление и оцепенела.

Автор изъяснялся витиевато, но смысл был прост: когда вампир пил кровь другого существа, при желании он мог увидеть его воспоминания и даже воспоминания всех его предков, ведь кровь хранит память рода.

Вернулся Рон, и я, словно застигнутая на месте преступления, захлопнула книгу. Я пока не поняла, может ли эта информация помочь Рону, и не хотела раньше времени его обнадеживать. Надо будет вернуться сюда самой, еще раз внимательно все прочитать и обдумать. Одно ясно: у нас есть знакомый вампир, и у нас есть проклятая кровь дракона. Вдруг ректор Ви’Мири сумеет понять, из-за чего на род Ви’Тан наложено проклятие?

* * *

Спасибо всем за терпеливо ожидание! Я вернулась, продолжаем приключения!))

Снежник. День двадцать пятый

Как быстро пролетают дни! Я исписала в блокноте две трети листов, сколько же переживаний они хранят! К некоторым я возвращаюсь с радостью: день, когда ректор вызвал меня в свой кабинет и сообщил, что меня оставляют в академии — дают второй шанс, стал счастливейшим днем в моей жизни. Я с нежностью перечитываю страницы, на которых рассказала, как Рон вернулся за мной в парк, нашел, замерзающую, на скамейке, и как я вместо врага обрела верного друга.

Другие страницы я переворачиваю с омерзением: здесь мой разум был затуманен магией кольца феникса. Как же гадко теперь читать эти признания: «Я больше не стесняюсь показывать его подарок: пусть знают, какой у меня потрясающий парень!» Противно до тошноты.

В моем дневнике лежит высохший цветок — я сорвала его по дороге из дома, когда повозка остановилась у постоялого двора. Между страниц шуршат песчинки — частички папиного послания. Записка с ментальными упражнениями Рона тоже здесь: «Я облако, плывущее над землей. Твоей власти нет надо мной…» Для чего все-таки это упражнение? Я несколько раз порывалась вернуть листок Рону, но тогда пришлось бы объяснять, как он ко мне попал и почему я так долго тянула. И письмо Норри я, конечно, тоже сохранила.

Всего несколько месяцев, а будто целая жизнь. За это время я стала взрослее.

Я, как и собиралась, вернулась к старинной книге на следующий же день. Библиотекарь смирилась с внезапной любовью первокурсников к древним фолиантам и без слов отперла комнату. Я внимательно прочитала раздел, касающийся кровоп… ой, вампиров. Да, я все поняла правильно: если мы уговорим мэтра Ви’Мири попробовать кровь Рона, ректор сумеет заглянуть в прошлое рода Ви’Тан. Если предки моего дракоши знали, за что их прокляли, то и мэтр узнает. Да вот беда, проклятые не всегда понимают, чем заслужили свое несчастье.