Книга Мой кровный враг, страница 74 – Наталья Шнейдер

– Сколько я буду должна? – спросила Роза.

– Нисколько, – сказал Ричард. – Снаряжение – забота ордена.

Оружейник кивнул, подтверждая его слова, и спросил:

– Еще что-то, госпожа?

– Да. Еще… – Пауза между словами оказалась чуть дольше, чем до того. – Не найдется ли у вас на меня кольчуги?

– Найдется, но… – Он вопросительно посмотрел на магистра. – Я намеревался ее продать. Дорогая, на такую три можно сменять. Бредли уведомил, само собой.

– Показывай, – велел Ричард.

Оружейник извлек из сундука завернутую в промасленную ткань кольчугу. Да, дорогая вещь. Некоторые кольца, складывающиеся в изящную вязь, позолочены. Ворот и оплечья двойного плетения. Дорогая и надежная.

Роза провела кончиками пальцев вдоль вязи узора, подняла взгляд на Ричарда. И столько молчаливой мольбы было в этих глазах, что у него дыхание перехватило.

– Она твоя, – сказал он.

Оружейник не стал спорить. С магистром ордена вообще не спорили – кроме тех троих, кому позволялось куда больше, чем прочим, да и то обычно не при людях.

Роза улыбнулась, кажется, в первый раз за то время, как они познакомились заново. Он и забыл, какая у нее улыбка. Так и замер, глядя на нее, точно мальчишка, который впервые в жизни понял, что девушки – они вроде бы такие же, а на самом деле – совсем другие, а вот эта, единственная, и вовсе особенная.

– Спасибо, – прошептала она, часто моргая. Отвернулась, снова проведя по узору – пальцы дрожали.

Оружейник молча вытащил из сундука и встряхнул стеганый поддоспешник. Добротный лен, вышивка вдоль ворота, по краю рукава и подолу – хотя, казалось бы, зачем она, все равно никто ж не увидит.

– Это в придачу.

Девушка сжала подкольчужник в охапке; точно так же вчера она прижимала к себе куклу. «Леди Изольда», – вспомнил Ричард. В груди на миг что-то сжалось. Зря он втянул Розу во все это. Да, устав предписывал свято хранить тайну посвящения, которая не должна выйти за пределы ордена. Как будто впервые ему было нарушать правила. Взял бы клятву молчать о случившемся, и вся недолга. Задним умом все крепки – а тогда он слишком устал, чтобы как следует соображать. Надо бы выпросить у Алана ту снотворную дрянь, кошмары замучили не хуже, чем на гномьих тропах, только сейчас дело не в тварях.

Никогда нельзя возвращаться туда, где ты когда-то был счастлив, а в этом замке он был счастлив почти как дома. Тогда здесь было тепло. А сейчас слишком многое напоминало о прошлом. О том, чем все закончилось.

О том, как он смотрел в полные ненависти глаза Эдварда, старого друга, вместе с братом примчавшегося в столицу после вести о гибели отца и побеге его убийцы.

Ричард не солгал Розе ни словом: к гибели ее братьев он был непричастен. Они встречались накануне битвы. «Сегодня смерть любого из нас окажется лишь на руку чумным, – сказал тогда Эдвард. – Но если господу будет угодно, чтобы мы оба пережили этот бой, встретимся снова. И пусть он судит».

Господь рассудил, и им не довелось сойтись в поединке, но Ричард до сих пор порой задумывался, что было бы, обернись все по-другому. Он не позволил бы себя убить, и после Эдварда по его душу пришел бы Мартин. А если бы кто-то из братьев Эйдо оказался сильнее него, за самого Ричарда тоже было кому мстить, и кровавый клубок продолжал бы сворачиваться, вовлекая все новые и новые судьбы. И каждый думал бы, что поступить иначе не может.