Книга Лиса в аптечной лавке, страница 35 – Наталья Шнейдер

«Хотите выставить себя потаскухой, а меня – рогоносцем?» – вспомнилось мне. Так вот почему муж так взбеленился, когда я заговорила о разводе! Как у нас в старые времена – только если доказана измена или муж до свадьбы скрывал, что неспособен к супружеской жизни.

Да уж, вот было бы весело! Особенно учитывая, что он вполне себе способен… Тьфу ты, все мысли в одну сторону! И я ему не изменяла, да и не собираюсь – есть дела поважнее и поинтересней, чем поиск приключений на… шею.

Ну и воспоминания, связанные со всем этим, у Ксандера наверняка не из приятных – но тут уж я ему ни в жилетки, ни в психотерапевты не нанималась.

– Графиня с любовником уехали за границу. Какое-то время слухи о них еще доходили сюда, а после след затерялся. Но поскольку развода не случилось, а расследовать, жива ли она, граф Гилбрайт не стал, он так и не женился. – Она покачала головой. – Зря. Может, нашлась бы та, что отогрела его сердце.

Интересно, у Ксандера характерец в отца или он такой сам в себя? Или расставание родителей внесло свою лепту? Впрочем, это не мое дело, тем более что он давно не мальчик, а взрослый мужчина. И если взрослый мужчина не умеет держать себя в руках – пусть срывается на ком-то другом.

Хотя, если не врать себе, у него действительно есть причина на меня злиться. Если Люция говорит правду и мое отсутствие утром вызвало сплетни, выходит, я здорово подставила и его, и себя. Действовала бы я по-другому, если бы сразу поняла, что случилось? Трудно сказать сейчас, да и все равно время назад не отмотать.

– С другой стороны, как бы бедняжка уживалась с пасынком? Граф души в сыне не чаял, а норов у наследника всегда был…

Я сладко улыбнулась.

– Но ведь терпение, ласка и смирение непременно смягчат любое сердце?

– Хорошо, что ты это поняла, – обрадовалась Люция. – Думаю, вы помиритесь, а я замолвлю за тебя…

– Не стоит, – перебила я. Добавила, чтобы смягчить впечатление: – Вы сами сказали, что он сложный человек, и не стоит вам… – чуть не сказала «подставляться», – его провоцировать или давать повод думать, будто я жалуюсь на мужа всем подряд.

Вернется – попробую извиниться и спросить, можно ли как-то исправить ситуацию. Конечно, и ему есть за что извиняться, но я привыкла признавать свои ошибки. А там уж, решу, как поступить, в зависимости от того, что он ответит.

– Да, ты права, я бы не хотела с ним ссориться. Но тебе тоже не следует давать мужу повод плохо о тебе думать. – Люция коснулась моего запястья. – Надень браслет и никогда не снимай. Даже на ночь.

Я вздохнула. Так и не научилась носить украшения.

– Да, конечно.

Сообразить бы, где я его оставила. Я оглядела туалетный столик. Нет, не здесь. Ладно, ничего страшного. Чужих никого в доме не было, найду, никуда не денется, а сейчас не хочется тратить время на поиски.

– Надену, когда вернусь, – сказала я. – Боюсь потерять, еще не привыкла.

Люция покачала головой.

– Нехорошо, если новобрачную увидят без свадебного браслета.

– Но мы же пойдем на рынок! И меня там никто не знает. Да и в ломбарде не стоит, чтобы узнавали, а то сплетни пойдут еще сильнее, правда? – Я захлопала ресницами, изобразив настолько наивное выражение, на какое только была способна.

Люция покачала головой. В наступившей тишине прожужжала муха, ударилась о стекло.