Книга Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться, страница 84 – Анна Платунова, Наталья Шнейдер

За спиной Леона из земли вырос голем, потянул руки к его шее.

Прежде, чем я сама успела сообразить, что делаю, «Разрывающий хаос», сорвавшись с моих рук, разметал чудовище. А из леса появлялись все новые и новые мертвецы.

Как сражаться с врагом, который вновь и вновь восстанет из праха? Эта земля видела слишком много смертей.

– Быстро! – рявкнула я старосте. – От вас зависят человеческие жизни!

Мастро Фаббри вышел из ступора и, не сказав больше ни слова, развернулся и поспешил в деревню.

Мертвецы все прибывали. Хорошо, что из-за деревьев я не могла оценить всех масштабов надвигающейся катастрофы. Но и того, что я видела, хватило, чтобы ужас на миг затопил меня до краев. Мы не справимся. Это невозможно. Мы и несколько минут не простоим, не говоря уже о часах, чтобы дать людям шанс на спасение.

Леон обернулся ко мне. Наши взгляды встретились.

Я несколько раз вдохнула и выдохнула, и пошла вперед. Встала плечом к плечу.

– Леон, я здесь. Я пришла.

Леон

С этим не справиться, очевидно. Ни мне одному, ни вдвоем с Габи, ни двум боевым магам гарнизона Вальтремо, которые продержатся подольше двух недоучек. Солдат можно и вовсе в расчет не принимать.

Значит, все, что остается, – дать время уйти деревенским. И постараться уцелеть. Даже не потому, что страшно умирать в двадцать лет, – хотя страшно, конечно, чего уж себе врать. Каждая смерть будет играть на руку врагу, вливая в него новые силы, а потому – фиг ему, а не моя жизнь!

Вот только как удержать эту ораву? Из-за деревьев и черного тумана трудно было сосчитать, сколько их, и все же много. Слишком много.

Страх остудил кровь, заставляя голову работать четко и ясно. Наверное, если бы я удосужился прочитать мемуары предка полностью, сейчас было бы проще – но я спасовал перед плохим почерком и старинной орфографией. Однако предаваться самобичеванию было некогда, и я вспоминал то, что успел осилить.

Оружие практически бесполезно: раны, которые убьют или остановят человека, мертвяка даже не замедлят. Разве что отрубить конечности, но и тогда туловище будет пытаться ползти и грызть все живое, что попадется на пути. Зато сами мертвяки оружие имеют, то, которым владели при жизни. Вот и сейчас в руках у некоторых мелькали топоры и булавы, и проверять, насколько хорошо големы умеют ими пользоваться, мне вовсе не хотелось.

Мертвяки совершенно не способны к магии – для того, чтобы ее творить, нужна душа, – однако и боевые заклинания действуют на них куда хуже, чем на живых. По той же причине, что и оружие: мертвое нельзя убить. Можно только остановить.

Что-то крутилось на краю памяти, что-то очень важное, но едва я попытался уцепиться за это «что-то», как оно ускользнуло, вильнув хвостом. А мертвяки были уже слишком близко, чтобы медлить.

Я запустил простой «Серп», подсекая под колени ближайшего. Голем упал, заворочавшись, поднялся, ползя на руках. Медленней, чем шел, но недостаточно медленно. Я свалил еще одного. Отступил.

Следующий удар «Серпа» свалил дубок, придавив парочку мертвяков. Но рано я радовался: големы тут же начали подниматься, стаскивая с себя дерево. Выругавшись, я швырнул «Разрыв», разметав и деревце, и оказавшихся рядом големов. Минус полдюжины.

Когда за деревьями копошилось как минимум вдвое больше.

Я отступил. Еще один «Разрыв» – еще минус трое. Остальные, будто сообразив что-то – если мертвяки могут соображать, – растянулись, выстраиваясь полукругом, пытаясь обойти со спины.