Книга Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться, страница 58 – Анна Платунова, Наталья Шнейдер

Я выпустил девчонку, она отступать не торопилась, хихикала, стреляла глазками. А в следующий миг еще одна ударила меня по плечу – для того, чтобы я развернулся и помчался за нею.

Рука сжимает сильную ладошку, пламя заслоняет мир, запах дыма…

Понятно, почему она ушла, она же боится огня.

Хватит! Пора выкинуть из головы. Глупости все это – особенная, единственная. Все они… Кудрявая, булочка, чернявенькая… А вот и еще одна.

В глазах яркие блики костра. Смех – чужой, мой собственный. Девичьи руки обвивают мою шею.

Не то.

Все не то и не так.

Все эти блестящие от хмеля и веселья глаза не заменят один-единственный растерянный взгляд. Все эти дразнящие губы не заменят тех, что доверчиво раскрылись мне навстречу.

Выпустив из рук очередную талию, я улыбнулся. Развернулся навстречу следующей девчонке, ухмыльнулся прежде, чем она успела коснуться моего плеча.

– Дай пять минут, красавица. Отдышусь.

Тени на краю поляны стали непроглядными, я двинулся туда. В самом деле отдышаться да пойти домой. Спать. Хватит, набегался.

Очередная ладонь ударила меня по плечу.

Ругнувшись про себя от досады, я начал разворачиваться. И сложился от удара под дых.

Леон

В наших краях в день Солнцеверта девушки украшают срезанную березку цветами и ветками, а парни пытаются ее отбить. Порой деревце за день переходит от одних к другим раза три.

Похоже, в этих краях принято не отбить, а побить. Залетную осину. Или дуб. Или что там у местных считается символом тугодумия.

Пока я пытался восстановить дыхание, меня вздернули за грудки. Лица в темноте было не разглядеть, только светлое пятно. Я потянулся было к магии сотворить «Кошачий глаз» и бросил. Какая мне разница, кто это? Разыскивать днем и мстить я все равно не стану. А сейчас белых праздничных рубах и отсветов костра было достаточно, чтобы увидеть фигуры.

– Ты какого… к нашим девчонкам лапы тянул? – прошипели мне в лицо, обдавая хмельной вонью. – Свою лапай, понял? А то мы тебе оторвем и лапы, и…

Я выслушал молча. Не сраженный красотой слога – до солдат Вальтремо этим олухам было далеко. И не впечатлившись перечислением того, что эти остолопы грозились мне оторвать и куда вставить. Руки коротки.

Я испугался. Не их – себя. Потому что не страх забурлил в груди. Радость. Радость из-за возможности отыграться на них. Сами же нарвались, так? Их явно больше, иначе бы не полезли. Значит, можно дотянуться к силе и…

Вот только не бывает безобидных боевых заклинаний, все они созданы, чтобы убивать. И хотя магия зудела на кончиках пальцев, я заставил себя бросить ее.

– Понял? – закончил парень.

– Понял, – кивнул я.

– Что ты понял, мать твою…

А вот маму мою трогать не стоило. Совсем не стоило.

– Понял, что кто-то здорово нарвался, – выдохнул я.

Шагнул навстречу, сокращая расстояние, и на развороте двинул локтем в челюсть, одновременно вырываясь из захвата.

Парень отлетел, я отскочил в сторону, пропуская несущийся в меня кулак второго, и ударил. Бил, уворачивался и снова бил, не чувствуя боли, срывая на них всю досаду, всю злость. На себя? На Габи? На весь женский род, а то и вовсе род человеческий?

Я так и не разглядел, сколько их. Некогда было считать. А потом они удрали – только ветки под ногами захрустели. Гнаться за ними я не стал, мотнул головой, прогоняя звон в ушах – кто-то из них все же меня приложил, – и зашагал в дом бабки Салы.