Книга Хозяйка старой пасеки, страница 66 – Наталья Шнейдер

— Пятых? — переспросила я.

Если у меня есть младшие братья или сестры, то где они?

Генеральша поняла.

— Трое младшеньких от горловой жабы померли в один месяц.

Горловая жаба? Дифтерия, наверное. Я содрогнулась.

— Господь дал — господь взял, нет такой счастливицы, которая хотя бы одного ребенка не похоронила, — философски заметила Марья Алексеевна. Потрепала по холке Полкана. — Ну, веди, голубчик.

Мария Алексеевна с выбором одежды управилась быстро. На самом деле, выбирать было не из чего — она взяла два самых просторных платья. Я, правда, была не уверена, что пышные формы генеральши втиснутся в лиф, но здесь явно не одна Варенька умела работать иглой. Да и надевать все равно что-то надо — по крайней мере до завтра, когда можно будет послать Герасима сперва в Ключи, вотчину Марьи Алексеевны, а потом к Северским. Не исправника же гонять.

Кстати, об исправнике.

— Наверное, Кириллу Аркадьевичу тоже нужно что-нибудь на смену? — поинтересовалась я. — Не в мундире же ему спать.

— Оно, может, и неплохо было бы, да где ж ты такому что подходящее найдешь? Андрей-то, покойничек, не в обиду будь сказано, ни ростом, ни статью не вышел, — вздохнула Марья Алексеевна.

— Простите, не могли бы вы обсуждать это не при мне? — В тоне Вареньки смущение смешалось с любопытством. — Матушка бы сказала, что мне неприлично даже слушать об одеяниях для сна мужчины.

— Что может быть неприличного в одеянии мужчины? — не удержалась я. — Вот в раздетом, да и то — зависит от обстоятельств…

— Глаша!

— Я имела в виду, что в кабинете врача или операционной тело — это просто…

— Глаша, хватит, — оборвала меня Марья Алексеевна. — Барышням действительно незачем ни слушать, ни тем более обсуждать подобные вещи. Забота о госте — дело святое, но все остальное уже слишком.

— Хорошо, давайте вернемся к заботе о госте, — не стала спорить я, хоть внутри и начало подниматься раздражение. Что ни скажи, все неприлично! А потом дурочки вроде Глаши влипают в неприятности просто потому, что не представляли о существовании огромной части жизни, со всеми ее радостями и проблемами. — Думаете, не найдем ничего подходящего?

— Вряд ли. Даже Павлуша ростом едва-едва дотянул до гвардейского офицера, а в плечах и он, и Андрей куда уже Кирилла были. Вот кому бы в гвардии самое место, столичные дамы из-за него бы волосья друг другу повыдирали, — мечтательно добавила Марья Алексеевна. — А может, и императрица бы…

— И не жалко вам дам? — проворчала я, сама удивляясь вконец испортившемуся настроению. — И вообще, это мужчина должен женщину добиваться, а не наоборот.

Впрочем, испорченному настроению есть вполне понятные причины. День был долгим, я устала, промокла и замерзла — и сейчас хотела только вымыться, высохнуть и упасть в постель, а не думать, какие еще совершенно невинные слова потрясут до глубины души хрупкое воображение барышни.

— Если вы считаете, что в сундуках не найдется ничего полезного для гостя, не будем зря тратить время. Надеюсь, вода уже согрелась.

Под импровизированную баню мы выделили закуток у кухни — должно быть, здесь в хорошие времена жила кухонная прислуга. С одной стороны стену грел бок печи, вдоль остальных протянулись лавки. На них мы и расположили все, что могло понадобиться для мытья.

— Что-то Граппа совсем меру в бережливости потеряла, — проворчала Марья Алексеевна, разглядывая мыло, которое я принесла из уборной.