Книга Сиротка для дракона. Боевой факультет, страница 81 – Наталья Шнейдер

И без того длинное лицо Дамиана вытянулось еще сильнее. Я была ошарашена не меньше него. В самом деле, обычно взрослые старались не допустить драк, твердя, что любой спор можно решить словами. Да взять хоть Алека сегодня утром, который старался разнять Родерика и Карла. А тут преподаватель предлагает «выяснить все разногласия».

— Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы мы подрались?

— А ты стал бы спускать оскорбление, пусть и завуалированное? — полюбопытствовал Этельмер.

Как по мне, оскорбление было вовсе не завуалированным.

— Я вызвал бы на поединок! Но это… просто грязная драка. Как среди черни в кабаке!

Зак переменился в лице, и видно было, каких усилий ему стоило не огрызнуться. Этельмер вежливо улыбнулся и развел руками.

— Мы в университете. Здесь запрещены магические поединки и оружие, поэтому придется обходиться кулаками. Но скажу я тебе. — Его голос стал жестче. — Кровь есть кровь, и смерть есть смерть, неважно, в «благородном», — в его устах это слово прозвучало как издевка, — поединке, от кулака в висок или от ножа в спину. Итак, у тебя два варианта. Извиниться и сказать, что ты не желал оскорбить товарища, или поединок при свидетелях. Но ты можешь выбрать противника.

— Вообще-то выбор оружия — право оскорбленной стороны, — заметил кто-то.

— Но мы же не об оружии, а о противнике, — парировал Этельмер.

Дамиан перевел взгляд с близнецов на преподавателя. Снова посмотрел на братьев. Заметно было, что, окажись у него в руках шпага, он бы не колебался. Но бить морды знатнюку, похоже, не доводилось.

— Я никого не хотел оскорбить. — К чести парня, говорил он ровно и четко, глядя в глаза Заку. — Мой отец погиб во время того прорыва, и я до сих пор скорблю о нем. Приношу свои извинения.

— Да ладно, проехали, — улыбнулся Зак.

Дамиана перекосило, а Этельмер сказал:

— Пожалуйста, сформулируй четче.

Зак почесал в затылке.

— Э-э-э-э. Извинения приняты.

Дамиан коротко поклонился, ответный поклон братьев выглядел неуклюжим.

— Итак, раз с этим мы разобрались, продолжим… — начал было Этельмер, но его прервал голос Феликса:

— Я тоже хочу выяснить разногласия раз и навсегда!

Этельмер приподнял бровь. Белобрысый поднялся и шагнул, встав напротив меня.

— Раз все мы тут равны, как вы утверждаете, я требую извинений от Лианор за нанесенное мне оскорбление, или пусть нас рассудит поединок.

— Нет, — сказал преподаватель прежде, чем я успела открыть рот, чтобы спросить, какое это оскорбление я ему нанесла. Руку вывернула? Так не тянул бы, куда не просят, не получил бы.

— Вообще-то я не против, — тоже встала я. — Все равно он от меня не отлипнет. Не знаю, чем я его оскорбила, но я готова ответить.

— Нет, — повторил Этельмер. — И тебе, Лианор, я запрещаю ввязываться в любые поединки с кем бы то ни было, пока целители не скажут, что тебе можно заниматься в полном объеме.

Феликс смерил меня презрительным взглядом и вернулся на место.

— Все равны, но девкам можно говорить такое, за что мужчина получил бы пощечину.

Разобрать, кому принадлежит шепот, я не смогла. Скорее всего, это был Феликс, но, может, и кто другой.

Я наконец поняла, чем именно я его оскорбила. Ну да, это же мужчинам можно обвинять женщин в том, что они пользуются внешностью, чтобы получить привилегии, а когда наоборот — так это оскорбление.