Книга Сиротка для дракона. Боевой факультет, страница 25 – Наталья Шнейдер

Но вместо этого пришлось сказать:

— Спасибо, господин декан.

Он появился очень вовремя. На самом деле меня спасло лишь то, что Бенедикт хотел покрасоваться, чтобы я прониклась сознанием собственного ничтожества. Он явно никогда не дрался всерьез. Знать не мутузит друг друга кулаками, для этого есть клинки и магия. Но все равно я долго бы не продержалась, с одной-то рукой. Он бы опомнился, и прилетело бы мне по первое число.

— Пожалуйста. — Он начал развязывать шейный платок. Я попятилась, соображая, как бы обойти его и снова выбраться на аллею, но он окрикнул: — Стоять!

Пришлось стоять. И мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не шарахнуться, когда Рейт шагнул ко мне и взял за руку. Молча, словно я была куклой, согнул мою руку, подвесил ее на перекинутую через здоровое плечо косынку. Отступил на шаг, оглядывая дело рук своих. Я молчала, слишком растерявшись, чтобы говорить.

— Вообще-то я шел за тобой, потому что забыл отдать. — Рейт протянул мне лист бумаги. — Направление к целителям. Пусть тебя осмотрят и сделают заключение, годишься ли ты в боевые маги. Заодно и с ключицей разберутся, мне такая травма не по силам.

Осмотрят и сделают заключение, что не гожусь, с переломом-то.

— Меня уже осматривал целитель, перед тем как подать документы на обучение, господин декан.

В самом деле осматривал и нашел «до неприличия здоровой». Иначе не видать бы мне боевого факультета.

— Знаю я, как эти городские целители осматривают и как заключения пишут за барашка в бумажке.

— У меня нет денег на взятки, — ровным голосом произнесла я.

Он усмехнулся.

— Зато есть кое-что другое.

Я открыла рот ответить на очередное оскорбление, снова закрыла — хватит, уже наговорилась сегодня. Рейт между тем продолжал:

— Признают годной — пойдешь к кастеляну. Как заселишься, снова ко мне. Сегодня, до конца дня. И раз ты так категорически отказалась писать прошение о переводе… — Он усмехнулся. — Не признают годной — свободна.

— То есть? — похолодела я.

— На боевом ты учиться не сможешь, на других не хочешь, а кто я такой, чтобы тебя принуждать?

Он развернулся и, прихрамывая, зашагал по аллее.

Я выругалась себе под нос. Да что такое сегодня, все одно к одному!

К целителям я плелась еле-еле. Одно плечо болело, второе оттягивала сумка, ноги гудели — с утра сегодня не присела, — и подводило живот. Надо было соглашаться на кофе с пирожными, вряд ли день обернулся бы еще хуже, чем получается сейчас.

Куда уж хуже-то?

— Эй, Нори! — окликнули меня из-за спины.

Я развернулась, ожидая очередного подвоха. Алек. Как же некстати!

— Иду, любуюсь видами, — ухмыльнулся он, — и тут гляжу: вид уж больно знакомый. — Он стер ухмылку. — Что случилось?

— Ничего.

Оставят меня в покое сегодня?

— А платочек для украшения?

Я ощутила касание магии, ругнулась, сбивая заклинание.

— Это мое дело.

Надо держать себя в руках. Нельзя грубить, как бы ни хотелось. Еще одна ссора, особенно с будущим коллегой, мне вовсе ни к чему. Тем более боевик-то точно драться умеет. Но Алек отставать не собирался.

— Кто тебя так?

— Упала.

— Ага. Упала. И так десять раз. — Он сдернул с моего плеча сумку, крякнул. Алек был ненамного выше меня, щуплый, так и не скажешь, что с боевого. — Любой, кто обидит боевика, огребет от всех боевиков. Так кто помог тебе так удачно упасть?