Книга Сиротка для дракона. Боевой факультет, страница 151 – Наталья Шнейдер

И в самом деле, рыдания сменились тихими всхлипами, а потом рванулись слова. Сбивчивые, отрывистые. Нори словно выплескивала их, не думая о смысле, по нескольку раз повторяя одно и то же.

Родерик слушал, продолжая крепко ее обнимать, обмирая от ужаса и жалости. Да кто угодно рыдал бы на ее месте! А Нори — девчонка совсем, видела ли она хоть одну смерть?

И, пропади оно все пропадом, он, балбес, не мог выбрать менее подходящего момента, чтобы полезть к ней с откровенными ласками!

Она наконец перестала всхлипывать, но по-прежнему прижималась к нему, дрожа всем телом.

Родерик вытащил из кармана носовой платок, начал осторожно промокать ей лицо.

Нори отобрала тряпицу, и он обрадовался этому — значит, приходит в себя. Той смеси эмоций, что была поначалу, он больше не ощущал, но поди пойми, успокоилась она, или он просто перестал их воспринимать.

— А я хотела вышить тебе платок, — сказала Нори, расправляя ткань. Голос ее звучал хрипло, и слова то и дело прерывались длинными неровными вздохами. — Но твой лучше. Батист, а у меня лен… Осталось от рубашки…

— Глупышка. — Он обнял ее, коснулся губами волос. — Из твоих рук — хоть из мешковины.

Она тихонько хихикнула. Снова вздохнула. Чуть отстранившись, скомкала платок в руках, затеребила его, не поднимая глаз.

— Прости меня, пожалуйста. Я тебя напугала и обидела… Мне так стыдно…

Родерик накрыл пальцами ее губы, мокрые от слез. Хотелось взять ее лицо в ладони, зацеловать, пока она не начнет улыбаться. Но он только покачал головой.

— Тебе надо гордиться собой.

Она затрясла головой, но пальцы по-прежнему лежали на ее губах, не давая говорить.

— На твоем месте половина барышень свалилась бы в обморок, большинство оставшихся стояли бы и вопили…

Она отняла его руку от своего лица, но не отпустила. Вцепилась в запястье так, словно он один мог ее удержать.

— Я и вопила.

— Но не стояла. Ты пережгла веревку. Освободила шею. Там, где растерялся бы кто угодно, ты действовала, — очень серьезно сказал он.

— Правда? — выдохнула она, глядя на него так, словно от его слов зависела вся ее дальнейшая жизнь.

— Правда, — улыбнулся Родерик, поднося к губам ее ладошку. — Ты потрясающая, Нори.

Она зарделась, опустила взгляд.

— Ты спасла человеку жизнь, не каждому удается такое, — продолжал он. — И после всего, что случилось, слезы — не грех.

— Не я спасла. — Она снова затеребила платок. — Я только пережгла веревку, а потом… Корделия и еще одна девушка.

Родерик вздохнул про себя. Как ни занят он был сегодня, нашлось кому доложить и про скандал в столовой, и про обнаглевших парней с его факультета. С парнями он потолковал по-свойски, пообещав, что, если Нори по какому-то недоразумению оставит их мужское достоинство нетронутым, он, Родерик, это исправит. Но что делать с женским языком? Тем более что доказательств не было. Могло ведь случиться и так, что Нори просто нашла крайнюю…

— Мне так стыдно, — в который раз повторила она. — Я считала ее… А она… Прости, последнее дело — лить грязь на соперницу, ведь вы…

— Она тебе не соперница, — сказал Родерик, приподнял подбородок Нори, поцеловал соленые губы.

Она ответила, потянулась навстречу, обвивая руками его шею, и теплая нежность наполнила его.

— А она бросилась помогать, — продолжала Нори, когда они наконец разорвали поцелуй. — Когда я стояла и не знала, что делать.