Книга Хозяйка собственного поместья, страница 31 – Наталья Шнейдер

Выходя, чтобы поговорить с девочками, я столкнулась с ним в дверях. Муж с каменной физиономией уступил мне дорогу и сам вернулся в дом. Не уехал. Странно, но я обрадовалась этому.

Дунины сестренки — так я и не удосужилась узнать их имена — при виде меня подскочили из-за стола, оставив кружки с недопитым чаем. Поклонившись, уставились в пол. С барыней говорить они робели, хватило смелости только на то чтобы прийти к сестре. Я не стала смущать их еще сильнее, посмотрела вопросительно на Марью. Та, сразу поняв, что от нее требуется побыть кем-то вроде переговорщика, подвела меня к стене, где на лавке стояли две большие корзины, плотно заполненные вложенными друг в друга плетенными из соломы корзиночками под рассаду.

Марья, отчаянно играя глазами и лицом, пока девочки не видят, дала понять, что надо их похвалить и отпустить. Так я и сделала, и на слова благодарности скупиться не стала. Они действительно здорово мне помогли.

— Деревня, где они живут, тоже теперь Виктора? — спросила я няньку, когда девочки пошли к дороге.

Та кивнула.

Девочек провожал один из сегодняшних работников. Марья заверила меня, что парень надежный, доведет как полагается, сам не обидит и волкам в обиду не даст.

Волки? Час от часу не легче. Но за поясом у провожатого был топор, и Дуня подтвердила, что волноваться нечего, так что и я успокоилась.

Остаток вечера я провозилась с землей. Горшки и ящики в галерее я освободила от мумифицированных растений и пролила зольным раствором для дезинфекции еще в самом начале, когда работы на улице особо не было. Так что сегодня мне оставалось только перемешать землю с компостом — о его дезинфекции я не беспокоилась, за зиму проморозился, — вернуть в ящики и рассадить огурцы и помидоры. Когда появятся два первых листочка, высажу каждый кустик отдельно, как полагается. Благодаря Дуниным сестрам емкостей теперь хватит. Девочки явно не один вечер потратили, выплетая их. Ящики с будущей рассадой я оставила в галерее — самом освещенном месте в доме.

Виктор весь вечер не показывал носа из своей комнаты. Желать ему спокойной ночи я не стала. Отправляясь спать, обратила внимание, что морозных узоров на двери и окнах нет, да и волоска он у меня не взял. Но идти просить сейчас не стоило. Опять слово за слово зацепимся языками и поругаемся. Надо мне что-то делать с Настенькиными реакциями, но единственное успокоительное, которое было под рукой меня категорически не устраивало. Еще не хватало на него подсесть.

Пришлось потратить еще несколько минут и зарядить пистолеты, на всякий случай. И, казалось, только я успела закрыть глаза, как что-то хлопнуло меня по носу.

Я, ворча, спихнула Мотю. Но он снова стукнул меня лапой. И тут же цапнул зубами за кончик носа, так что я подлетела от возмущения. Кот протопотал к двери, выразительно глянул на меня. Метнулся к кровати. Опять к двери. Похоже, с его точки зрения, я возилась слишком медленно. Ко мне, к двери. Мотя яростно задергал хвостом.

Кажется, что-то случилось.

Возиться с платьем и чулками не было времени, слишком явно беспокоился кот. Так что я завязала на талии попавшийся под руку платок, накинула тулуп. Взялась за пистолеты. Карманов в тулупе не было, так что пришлось повязать поверх него еще один платок и засунуть за него пистолеты. Едва я открыла дверь спальни, Мотя поскакал к выходу. Я наклонилась всунуть ноги в валенки, Мотя вспрыгнул мне на спину, перебрался на плечо, когда я распрямилась. Так, с пистолетами за поясом и котом на плече, я вышла во двор. Огляделась. Луна заливала двор, и в этом свете я не видела ничего подозрительного. Тишина и покой.