Книга Вторая молодость Фаины, страница 71 – Адель Хайд

— И вы уже тут совершенно будете ни при чём, — покровительственно улыбаясь, закончил чиновник.

Я снова вздохнула. Аркадий Данилович посмотрел на мою расстроенное лицо и сказал:

—  Фаина Андреевна, ну, простите великодушно. К сожалению, это не относится к тем займам, которые уже состоялись.

Взял высокий хрустальный стакан с морсом, отпил и спросил:

— Правильно ли я понимаю, что вы не знали о том, что матушка ваша занимала?

Я отрицательно покачала головой.

Чиновник хотел ещё что-то сказать, но начали разносить десерт и штабс-капитан, взглянув укоризненно на него, произнёс:

—  Аркадий Данилович, ну, дайте хоть десерт Фаине Андреевне откушать.

—  Нет-нет, всё нормально, Пётр Васильевич, я просто не ожидала.

Но чиновник, видимо, принял на свой счёт слова штабс-капитана и довольно резко ответил:

— Ну что вы, штабс-капитан! Я не хотел расстраивать Фаину Андреевну. Я не знал, что Фаина Андреевна с матушкой своей не общается.

И, видимо, конец фразы был услышан сидевшей напротив любительницей ресторана «Палкинъ». И она заинтересованно спросила:

— А что там с вашей матушкой?

Я подняла голову от десерта, которым тщетно пыталась насладиться, и посмотрела на полную даму. Сразу стало понятно, что первое моё впечатление о её любви посплетничать оказалось верным.

Что отвечать — я не знала, поэтому засунула кусочек торта, очень похожего на «Наполеон», в рот и, слегка улыбнувшись, начала жевать, давая понять, что никоим образом не могу ответить.

Но я не учла, что полная дама отличалась настойчивостью и свой десерт она уже съела.

— Так что, Фаина Андреевна, расскажете нам, где сейчас ваша матушка? — довольно громко повторила она.

Даже те, кто сидел достаточно далеко от дамы, обернулись.

— Мария Петровна, что вы там шумите? — спросила Раиса Леонтьевна.

Но полная дама даже не смутилась, а пояснила, что вспомнила свою приятельницу, с которой вместе на дебютном балу в Петербурге блистала, и решила узнать о том, где она сейчас.

«Надо же, какие интересные подробности выясняются, — подумала я, — вот и подруга маменькина образовалась».

— Простите, не имею чести знать ваше имя, матушка не рассказывала, — решила я оттянуть момент ответа на вопрос.

— Баронесса Сушка, — не задержалась с ответом полная дама и тут же указала на мужчину, сидевшего рядом с ней, с гордостью произнеся:

—А это мой супруг, Гур Дорофеевич Сушка.

Хорошо, что в этот момент я уже прожевала. Потому как моё нездешнее прошлое чуть было не привело к катастрофе. Каким-то чудом мне удалось сдержать гомерический хохот. Иначе бы моё вхождение в местное общество на этом бы и закончилось.

Надо бы в следующий раз, когда буду посещать местные мероприятия, заранее выяснять имена присутствующих, а то можно и оконфузиться.

Но баронесса Сушка решила, что после того, как я узнала её имя, она может продолжить беседу и без моего участия.

— А я вот слышала, — баронесса снова начала говорить, — что матушка ваша укатила в Париж. Да не одна, а с молодым любовником.

Сказано было намеренно громко, и я подумала, что проблемы с кожей у баронессы явно оттого, что она сильно за всех «переживает».

— А вы, баронесса Сушка, простите, сами видели матушку мою и того, с кем, как вы утверждаете, она укатила? — не смогла я оставить без внимания эту эскападу*.

(*эскапада — экстравагантная выходка, эпатаж).