Книга Вторая молодость Фаины, страница 216 – Адель Хайд

Мои задумки Алексей воплощал в жизнь с изяществом виртуоза, например, мы выпустили серию, «Дары России», на фантиках можно было узнать про редкие виды растений и животных, а ещё получить практические советы, в общем, из наших конфетных фантиков можно было составить большую энциклопедию.

Спустя пять лет после свадьбы к нам обратилась Мария Александровна Голощёкина с просьбой выкупить у неё чайное предприятие:

– Фаинушка, – сказала Мария Александровна, – устала я, просто хочу уже заниматься составлением купажей, а вот вести дела тяжело.

Так у нас с Алексеем появилось новое направление – чайное, а Мария Александровна, самостоятельно объявившая себя главным технологом, создавала необычные чайные смеси.

С моей лёгкой руки прижились шоколадные игрушки, по типу «киндер-сюрприза», у нас были не только шоколадные яйца, но и под Рождество и Новый год мы выпускали ёлочные украшения и шарики с подарками внутри, и даже появилась своего рода традиция, в народе её прозвали «щипать ёлку». Детки сами снимали эти игрушки с ёлки и получали «волшебный подарок».

И торт с конфетами «Птичье молоко» мы тоже выпустили, правда назвали его «Птичьи сливочки».

Вера Богдановская теперь преподавала в Петербургском Университете, у неё была своя кафедра, но ей удавалось совмещать эту почётную должность с тем, что она курировала все лаборатории на наших фабриках, одна из которых выпускала косметическую продукцию, не хуже французской.

Вера вышла замуж за адвоката Милонова, который поддержал Веру с переездом в Санкт-Петербург несмотря на то, что в Екатеринбурге у него была налаженная практика, но, я подозреваю, что здесь не обошлось без Алексея, уж больно быстро у мужа Верочки появились солидные клиенты.

Кузьма переехал с нами, наотрез отказавшись оставаться без Полинки в имении, хотя я предлагала ему долю в пасеке, Степан, как раз остался, став совладельцем пасеки.

В Москве Кузьма взял на себя обязанности личного помощника Агриппины Александровны, а в последние два года он уже совсем плохо ходил и пытался тихо уйти из дома, а когда его отловили, и я спросила:

– Ну что же ты Кузьма, решил от нас сбежать?

Он плакал и говорил, что теперь бесполезен. Но с помощью Веры и её искусства создавать не только косметические, но целебные эликсиры, Кузьму на ноги подняли. А ещё год спустя он тихо умер во сне. Полинка плакала так, будто потеряла родного человека, да Кузьма для неё, по сути, таким и был, как и для меня.

В память о Кузьме мы создали конфеты в жестяной коробке «Конфеты от дедушки» на коробке был изображён Кузьма, каким его запомнила и нарисовала Полинка. Кузьма сидел во дворе перед домом очень похожим на наше имение под Екатеринбургом, на коленях у него сидела девчушка, в которой угадывалась Полинка, такая, какой она была совсем маленькой, и рядом стояли трое её племянников, наши с Алексеем сыновья, а рядом сидел лохматый Атаман.

Про Нурова мы услышали только один раз, когда несколько лет назад к нам на именины приезжал Аркадий Никифорович Кошко, то он рассказал, что Нуров получил послабление, и с каторги, куда был оправлен по приговору, его перевели на поселение, теперь живёт где-то под Чемкентом, так чиновники решили, что он может государству быстрее вернуть долг, развивая инфраструктуру в Средней Азии.