Книга Вторая молодость Фаины, страница 146 – Адель Хайд

Мать положила руку на руку Алексея и добавила:

— Может, оно и правильно с осторожностью подходить, потому как на всю жизнь ведь выбираешь.

Алексей улыбнулся.

Голос матушки стал деловым.

— Тогда на ближайшую субботу ничего не занимай, — велела она, — в гости пойдём.

Алексей вздохнул, но внутренне обрадовался, до субботы было ещё несколько дней. Однако для себя он твёрдо решил, что эти дни с Фаиной Андреевной видеться не станет. Иначе слова своего перед матерью не сдержит. А ну как Фаина Андреевна ему чего-нибудь скажет в субботу сделать…, и Алексей знал, что сделает, всё сделает, что она попросит.

Знал, и всё ещё сомневался.

***

Фаина

С утра так и не пришло никакого письма от похитителей. Я уже несколько раз посылала Тихона к хозяйке узнать, не было ли посыльных.

— Не волнуйтесь, всех к вам сразу пропущу, — уверила меня Варвара Капитоновна, когда я, уже не выдержав, сама к ней пошла.

— Да они могут и не пойти, — вздохнула я, — но вы, если вдруг принесут письмо, сразу, не задерживая, мне его отдайте.

— Не волнуйтесь вы так, Фаина Андреевна, — сказала хозяйка, а потом подозрительно на меня посмотрела и спросила:

— А где же племянница-то ваша? Что-то не видно сегодня ни её, ни нянечку.

Я поджала губы и не ответила любопытной владелице доходного дома.

— Варвара Капитоновна, мы с вами договорились? — напомнила я, глядя ей в глаза.

Теперь настала её очередь поджать губы, вероятно, из-за того, что я проигнорировала её вопрос.

— Договорились, Фаина Андреевна, — сухо ответила она.

— Вот и ладненько, — улыбнулась я, — а я пойду, мне собираться надо, сегодня пригласили во дворец.

Зачем я это сказала, не знаю, вроде бы тщеславием никогда не отличалась, но так приятно стало видеть, как у Варвары Капитоновны «отвисла челюсть». Лицо женщины выразило крайнюю степень удивления, и мне показалось, что она даже дар речи потеряла. Сразу стало спокойнее, теперь она уж точно сразу доложит, если вдруг принесут письмо от похитителей.

И Анфиса Васильевна с утра не приехала с вещами. Тихон, отправленный узнать, что там в больнице, вернулся и сообщил:

— Анфиса Васильевна пока ещё проживает на территории больницы. Ей разрешили собрать вещи без спешки. Просила извинить, говорит, обжилась там, пока всё отсортируешь, сразу и не уедешь.

Я подумала, что резонно. Зачем пожилую женщину торопить? Действительно, столько лет жила при больнице, наверняка не так-то просто сразу всё собрать и перевезти.

«А у меня, когда я выписывалась, то один сундук был,» — пришла в голову грустная мысль.

Тихон также сообщил:

— Митрофан в себя приходил, но потом снова заснул. Я не застал его в сознании. Доктор сказал, что раз пришёл в себя, то значит, дело движется. Но наблюдать ещё нужно.

Где-то к середине дня я начала собираться к императорскому ужину. Надевать платье и изображать, что оно «высокое», потому что с этим ожиданием письма, я, конечно, же не съездила к Евдокии Жировой и не посоветовалась. Настроения не было никакого.

С одной стороны, казалось, вот сейчас зайду к императору, расскажу всё, да в ноги упаду, скажу: «Спасите, готова всё отдать, только помогите вернуть племянницу живой и здоровой». А с другой, а ну как всё испорчу?

Может, это и неправильно, может, мне надо было сразу идти к Аркадию Никифоровичу. Но что-то внутри подсказывало, что не надо. Я же не знала, кто за всем этим стоит. А вдруг это вообще глава Главного управления сыска?