Книга Яду, светлейший?, страница 98 – Ольга Романовская

В кабинет меня не звали, поэтому осталась сидеть, ждать у моря погоды. Скучала недолго: Линас провел в кабинете от силы десять минут, вернулся тихим, явно пристыженным. Взглядом просила: «Что?», хотя уже знала ответ: «Ничего». Эх, опять тупик! Разве только…

Подгоняемая шальной мыслью, дерзко направилась к секретарю и спросила:

– Простите, я могу ошибаться, но тут мужчина, который был у монсеньора до Клавела… Он как две капли воды похож на моего соседа по имению из Колзийской волости.

– Заверяю, монсеньор Дье не имеет никакого отношения к какой-то там волости, – презрения в голосе секретаря хватило бы на десятерых. – Монсеньор – придворный маг, его предки – уважаемые люди, столичные жители.

– Простите, значит, я ошиблась.

Широко улыбнувшись, засеменила к поджидавшему меня Линасу.

– Не он. Оба мимо.

– Значит, нужно искать в близком окружении.

Если нас раньше не прикончат за слишком активные расспросы. Вдруг заказчик – тот же секретарь, больно бурно он на меня отреагировал. Подумаешь, праздное женское любопытство – так едва не растерзал.

Меня разбудили голоса. Накрыв голову подушкой, перевернулась на другой бок, решив, что это незапланированно вернулись родители Линаса. В том, что встреча отца и сына будет бурной, даже не сомневалась. Клавел-старший уже определился с невестой и видеть кого-то другого на ее месте не желал. Равно как не считал должность сына приличной для своей драгоценной фамилии. Попробовала вновь заснуть, но тут дверь моей спальни резко распахнулась; в глаза ударил луч фонаря.

– Именем короны и светлейшей инквизиции! – пророкотали над ухом.

– Линас, не смешно! – пробормотала спросонья. – Никуда я с тобой не пойду.

Обождет знакомство до утра, потерпит батюшка.

– А придется, барышня, – с глумливой усмешкой возразил некто.

С меня грубо сдернули одеяло и, чтобы привести в чувство, окатили водой. Холодной!

– Да что вы себе позволяете?!

Закашлявшись, подскочила и, вырвав из рук мучителя одеяло, прикрылась.

Бросив взгляд на лица ночных гостей, убедилась, что к Клавелу-старшему они не имели ни малейшего отношения. В мою спальню вломились трое: тот самый нахальный капрал, отдававший приказы, и двое солдат; один до сих пор держал в руках кувшин. Судя по специфичным нашивкам на рукавах в виде черных кинжалов, в мою комнату ввалился карательный отряд. Вот и познакомились, называется! Не так давно спрашивала о них у Линаса, накаркала. Но меня было не так просто пронять.

– У нас день открытых дверей? Или монсеньор Верховный инквизитор задумал нанести ответный визит и послал вас герольдами? Благодарю за оказанную честь, но воздержусь.

Не обращая внимания на сальные взгляды, откинула ставшее ледяным одеяло и протопала к стулу, где висел халат. Вот так, грудь я обнажаю по особым случаям, вам, мальчики, ничего не светит.

– Очень хорошо, что вы сами упомянули монсеньора. – Похоть во взгляде капрала сменилась кровожадностью. – Чистосердечное признание облегчает не только душу.

Часто заморгала, переваривая его слова.

Сон окончательно улетучился, мысли теснили одна другую. Но порядки я помнила, даром с Вилкасом и ребятами из караулки общалась.

– Для начала представьтесь и предъявите жетон.

Скрестив руки на груди, мысленно препарировала капрала и продала на органы черным некромантам. Удивительно мерзкий тип! Дело не в его ухмылке, не в голосе, а в лице. Если Юргас излучал опасность и, признаю, скрытую притягательную силу, то этот не соблазнил бы даже кикимору. Маленькие светлые глаза, мясистые губы, широкий нос, небритые щеки с бородавкой – такому только охотником за ведьмами работать.