Книга Яду, светлейший?, страница 53 – Ольга Романовская

– Для вашего же блага притворитесь моим любовником, – шепнула ему в лицо и, отстранившись, потащила к освободившемуся столику.

Настороженные, враждебные взгляды никуда не делись.

Глаза поневоле раз за разом обращались к двери во внутренние помещения. Ушел Юргас или притаился где-то там, подслушивает, выжидает? Поддержит ли Линас мою игру? Самое гадкое, поведать ему правду я не могла.

– Вы напились? Это многое объясняет. Да еще сразу из двух рюмок…

Инквизитор брезгливо принюхался:

– Абсент. Не слишком ли крепко для девушки?

Будто оправдываясь, смутилась:

– Я чуть-чуть, для настроения. Садись! Нам еще столько всего нужно обсудить до отъезда. К примеру, мое платье. Не могу же я предстать перед твоими родителями, одетая как нищенка.

Говорила и говорила, всякую чепуху, не давая вставить ни слова. Только инквизитор откроет рот, как я ему про соседку, стоптанные башмаки и «Я так тебя люблю, как мне повезло!» Каких трудов стоило изображать эту беззаботность! Зато своего я добилась, усыпила бдительность наемников. Потеряв к нам всякий интерес, они вернулись к прерванной игре. Юргас тоже не показывался: помиловал Линаса на этот раз.

– Уфф!

Разом обмякнув, расслабившись после долгого напряжения, залпом выпила то, что налила себе еще до встречи с инквизитором.

Крепко, говорите? Абсент показался мне горькой водичкой.

– Ну и что это было? Что за спектакль?

Линас хмурился, по-прежнему не понимал, что происходит.

Пожала плечами:

– Жизнь вам спасала. Можете не благодарить. А теперь не сидите сычом, тоже что-нибудь закажите. И не вздумайте размахивать королевским мандатом и задавать вопросы местной публике! Их много, вы один, закопают на заднем дворе и не поморщатся.

Инквизитор попался догадливый:

– Тогда, видимо, нам действительно лучше обсудить предстоящую поездку к родителям. А остальное – потом, наедине, в другом месте.

Не знаю почему, но я не рассказала Линасу о встрече с Юргасом, соврала, будто наведалась в трактир в расстроенных чувствах. Зачем поцеловала? Так контингент своеобразный, лучше изобразить любовь, чем потом писать объяснительные на могиле:

– Я, знаете ли, не горю желанием близко познакомиться со следователем, мне и вас, светлейший, хватает.

– Целуетесь вы неплохо, – инквизитор скромно оценил мои способности соблазнительницы.

Обиделась:

– Неплохо? Да я ведьма!

Я ему жизнь сохранила, а он!.. Мог бы хотя бы из вежливости приукрасить собственные ощущения.

– Не вижу связи.

Принюхавшись, Линас рассмотрел на просвет бутыль с абсентом и, прищурившись, неожиданно поинтересовался:

– А вы в курсе, что этот напиток запрещен к употреблению?

– Теперь да.

Что не помешало мне нагло, как дважды пострадавшей стороне, отправить в рот еще одну рюмку крепкой полынной настойки.

– Осторожно, он вызывает галлюцинации!

Фыркнула. Одна такая галлюцинация уже явилась ко мне в виде папочки, а вторая сидела напротив, читала мораль.

Подперев голову кулаком, полюбопытствовала:

– В кого вы такой дефективный? Мне тоже надо стать воблой, чтобы соответствовать светлому образу вашей невесты?

– В каком смысле? – нахмурился Линас.

Мои слова его явно задели, раз он, позабыв о вреде абсента, тоже налил себе немного в рюмку Юргаса. Открыла было рот, чтобы предупредить о последствиях, а потом вспомнила: Линас инквизитор, если бы новоявленный папочка заговорил свою посуду от чужаков, почувствовал бы.