Онлайн книга «Яду, светлейший?»
|
– Да. Но только без госслужбы! Если разобраться, предложение Линаса не так уж плохо. Уж всяко лучше тех, которые делал мне Юргас. Вкусно поем, посплю на перине, гляну, как живут именитые макондцы. Не сомневаюсь, семья у Линаса богатая и знатная, в иных браки по расчету не приняты. Только вот и мне придется кем-то притвориться, сомневаюсь, будто Вальтера Клавела устроит ведьма из Малых ямок. Поделилась своими соображениями с «женихом». – Это я возьму на себя, – заверил заметно повеселевший Линас и, завидев Йозаса, напустил на себя важный вид. – Я заеду на днях, завезу… журналы учета после проверки. Глава 8 – Счастливая ты, Алька! Гражина тяжко вздохнула и подлила мне еще немного ромашкового чая. – И в чем же заключается мое умопомрачительное счастье? С успокоительным сбором не расстаюсь: все Юргас в окошке мерещится. Не удержалась, травы-обереги по всем углам развесила, только на душе по-прежнему тревожно. – С таким мужчиной отдыхать едешь! – Не отдыхать, а работать. И с каким «таким»? – Сама знаешь, – хитро подмигнула подруга и посетовала: – А я вот никому не нравлюсь: ни людям, ни демонам. Может, на мне венец безбрачия, Аль, не посмотришь? Она проворно отодвинула табурет и встала по стойке смирно. Обреченно поднялась следом. Все равно не отстанет! То, что никакого венца нет, не сомневалась: он выдумки ярмарочных гадалок. Проклятие одиночества, да, существовало, но наградить им человека непросто, шептунью – тем более. Разве только мать над колыбелью постаралась, только зачем, Гражина и так от рождения обречена на уединенную жизнь. Все из-за дара. Шептуньи для многих словно проклятые, хуже любой ведьмы. – Пух от одуванчиков вижу, ольховые сережки тоже, а венца нет. Склонившись над опущенной головой Гражины, водила над ней ладонями. Ощущала только тепло – верный признак чистой ауры. – Чем это вы там заняты? Насмешливый вопрос Линаса застал врасплох. От неожиданности дернулась, едва не задев локтем чайник. Вот уж не думала, что он так быстро явится! – Доброго, дня светлейший! Засуетившись, поставила на стол еще одну чашку и шикнула на Гражину: – Про венцы и женихах ни слова! Но подруга и без меня прикусила язык, стала ниже травы. – Переживаете? – Нос Линаса уловил тонкий аромат ромашки. – Ничего, вы прекрасно справитесь со своей ролью. – Сомневаюсь. Мы с вами ладим как кошка с собакой. Поколебавшись, потянулась за горшком с медом. Глядишь, подслащу чужую жизнь, и моя легче станет. У Линаса она сейчас тоже не сахар – вот и тема для светской беседы нашлась. – Как проверка? Сильно докучают? Суетилась вокруг гостя, изображая хозяюшку. Заодно практиковалась в притворстве. В аристократической среде принято улыбаться в лицо и плевать в спину. – Да так… Помрачневший Линас махнул рукой. Только сейчас обратила внимание на тени под его глазами и несвежую, мятую рубашку. – Вы сегодня не ложились. – Не спрашивала, констатировала. – С каких это пор вас волнует моя личная жизнь, госпожа Томаско? – Линас попытался обратить свою слабость в шутку, а у самого голова клонилась к столу. Поправила: – Аурелия. Пока я ваша невеста, вам придется называть меня по имени. Воспользовавшись образовавшейся паузой в разговоре – инквизитор не ответил, – Гражина шепнула: – Может, я пойду? Не стану вам мешать, у меня там белье сохнет… |