Книга Яду, светлейший?, страница 137 – Ольга Романовская

– Павес? – задумчиво повторил Линас, будто слышал это имя впервые.

– Хватит! – Вальтер с силой ударил ладонью по столу; звякнула посуда. – Хватит ломать комедию! Ты прекрасно знаешь Ольгаса.

– Знал, – упрямо поправил Линас. Шея его напрялась, губы истончились до узкой полоски. – Мы давно не поддерживаем отношений.

– Зря! Служил бы, как и он, под началом придворного мага. Так что ты натворил?

– Ничего. А если кто-то считает иначе, – Линас бросил убийственный взгляд на типа с усиками, – мы можем разрешить разногласия согласно дворянскому кодексу чести.

Гаденькую улыбку обвинителя смыло волной страха. Он заерзал на стуле, произнес что-то невразумительное. Мол, его неправильно поняли, ходят слухи… Ольгас тоже ничего такого не говорил, всего лишь присутствовал на допросе Линаса.

– А, припоминаю, это когда его вышвырнули вон? – Лицо любимого побагровело, еще немного, и он действительно совершит преступление. – Безусловно, человек, который ничего не видел и не слышал – ценный источник информации.

– Так ты не отрицаешь самого факта допроса?

Костяшки пальцев Вальтера постукивали по столу, в такт им дребезжала ложка на блюдце.

– Нет. Я был на приеме у монсеньора Брониса в день преступления, логично, что его заместителю захотелось опросить меня в числе прочих свидетелей. Или вы решили, что я сбежал из-под стражи, скрываюсь здесь от правосудия?

Вальтер безмолвствовал. Судя по лицу, стремительно менявшейся мимике, в голове его шел мучительный умственный процесс.

Остальные шушукались, время от времени бросая любопытные взгляды то на жертву, то на обвинителя.

– Вон! – наконец произнес Вальтер, вроде, тихо, спокойно, но так, что по коже пробежали мурашки. – Вон из моего дома, – чуть громче повторил он, – и навсегда забудьте сюда дорогу!

Только вот к кому он обращался? Если бы к Линасу, то использовал «ты»… Или Вальтер недрогнувшей рукой вычеркнул его из списков родных и близких?

В напряжении замерла, готовая встать и последовать за Линасом на край света, то есть в столицу, но отодвинулся совсем другой стул.

– Вы еще пожалеете! – визгливо пригрозил тип с усиками. – Так обращаться с самим камердинером его величества!

Кого он надеялся напугать, отставного генерала?

– Мне попросить слуг вывести вас, или уйдете сами? Его величество будет уведомлен о вашем поступке.

Вальтер невозмутимо промокнул губы, едва заметно кивнул, когда нарушитель спокойствия, исторгая проклятия, покинул столовую, и сдержанно бросил сыну:

– После поговорим.

Пронесло! А вот камердинера нет, но я это исправлю. Как встану из-за стола, так сразу, вложу в проклятие всю свою душу. От этой мысли даже кофе стал сладким, хотя я не положила в него ни одной ложки сахара.

– Что ты ему сделала?

Нахмуренные, сведенные вместе брови и то, с какой силой Линас стиснул мое запястье (на глазах у Анжелики, между прочим), оскорбили бы любую женщину, но я постаралась быть милой.

– Не понимаю, о чем вы, милорд.

Ресницы как опахала взлетели к потолку. Я даже смущенно улыбнулась, шаркнула ножкой. С последним перебор, но как хотелось! А еще – рассмеяться и перестать ломать эту комедию. Но что поделаешь, одного скандала за утро достаточно, стоит подождать хотя бы до обеда.

– О камердинере, – шипящим шепотом пояснил Линас и покосился на дочь соседки.