Книга Яду, светлейший?, страница 127 – Ольга Романовская

– Чем сетовать на судьбу, помогли бы невесте! Я понятия не имею, в чем надлежит являться к вечернему чаю.

– А взамен?

Глаза Линаса хитро блестели. Догадываюсь, на что надеялся плут, даже не поленился, прогулялся до двери, щелкнул замком.

– Смотрите, – пригрозила ему пальчиком, – отец наследства лишит! Или еще хуже, принудительно на мне женит. Прямо сегодня.

Полагала, лицо Линаса перекосит, помянув Белбога, он ринется вон, но служба в инквизиции накладывала свой отпечаток.

– Знаете, а я не против.

И с самым невозмутимым видом избавился от запонок и положил их на туалетный столик. Следом на кресло полетел сюртук.

Всерьез забеспокоившись, покосилась на дверь. В любую минуту могла постучать горничная…

– Э, стоп!

Буквально за пару мгновений ретивый инквизитор успел раздеться до пояса и собирался проделать то же с нижней половиной тела.

– Что вам не нравится? Или опять не вовремя? – недоуменно приподнял брови он, но хотя бы оставил в покое брюки. – Мне показалось…

– Если что-то кажется, это к гадалке, я работаю с более точными материями. А не нравится… Все!

– Врете! – безапелляционно заявил Линас и повернулся так, чтобы солнечные лучи выгодно обрисовывали мышцы груди и живота.

В отношении фигуры инквизитор несколько уступал Вилкасу. Оно и понятно, работа большей частью сидячая, по могилам прыгать не надо, оружием махать. Но я все равно, как ни убеждала себя в обратном, с удовольствием медленно прошлась взглядом от кадыка до пупка. Могла бы и ниже, но не доставлю удовольствия некоторым. Мне совершенно не интересно, где заканчивается едва заметный шрам. Ни капельки! А остальное… Молодое крепкое тело – произведение искусства, я не вожделею, я получаю этическое наслаждение. Во, вспомнила умное слово.

– Я, конечно, все понимаю, – повернулась к Линасу спиной и склонилась над чемоданом, – но у меня важная встреча. Поэтому натягивайте рубашку и помогайте, додумывайте легенду. Вы сделали меня своей невестой, поместили в обитель и лишили родителей, вам и сочинять историю дальше.

В Чайной гостиной (интересное, кофе пили в Кофейной?) пахло чем-то безумно дорогим. Несмотря на богатый опыт общения с травами, не могла определить, чем именно. Вот Юргас бы точно ответил. Папочка (до сих пор не могла называть его так без язвительной иронии) хорошо разбирался в подобных вещах. Не удивлюсь, если благовония леди Клавел хранились на одной из полок его знаменитой кладовой.

Запах был густым, тягучим и немного терпким. Чуть переборщить с концентрацией – разболится голова. Он идеально соответствовал собравшейся в комнате сугубо женской компании. Когда я вошла, кумушки уже успели сделать первый глоток чая и перемыть мне косточки. Это читалось в глубине глаз – плотоядных, цепких. А на лицах улыбки, все, как положено.

– О, милая Аурелия! – Изображая радушие, Аврора рисковала вывихнуть челюсть. – Проходите, присаживайтесь, мы вас ждем. Надеюсь, комната вам понравилась?

– Она изумительна, леди Клавел, обставлена с поразительным вкусом.

Линас напрасно считал меня бездарной, я легко включилась в игру. Ничего сложного: ври, улыбайся и ненавидь собеседника.

Сесть мне полагалось рядом с пожилой дамой на диване, буйством расцветки обивки напоминавшим оранжерею. Впрочем, тут все было яркое, в завитках и розочках, да и моя соседка давно превратилась в гербарий, хотя с помощью косметики и модных фасонов пыталась скинуть десяток лет. Очевидно, это та самая двоюродная тетка.