Книга Требуется эльфийка орку на хозяйство, страница 11 – Алиса Буланова

— Вставай, орочья ты туша! — ворчит она недовольно.

Отчего-то мне кажется, что за грубостью она прячет смущение. Я же просто рад, что ей стало лучше. Дурнота и жар прошли, и на лице появился здоровый румянец. На всякий случай я проверяю температуру, хотя в глубине души знаю, что это лишь повод прикоснуться к ней.

— Отдохни сегодня, — бросаю я и ухожу, чтобы не смущать её ещё сильнее.

— Вот ещё, — кричит она мне вдогонку. — У меня сегодня планов громадьё. Я не за так ем свой хлеб!

Снова вернула свой оборонительный тон. Я не спорю и не настаиваю, зная, что она всё равно сделает по-своему. Мне немного беспокойно за неё, но я напоминаю себе, что она не слабая белоручка, а эльфийка, что прошла войну. Вероятно, она бывала в таких передрягах, которые мне и не снились.

Смена на рудниках по ощущениям тянется невыносимо долго. Обычно мне удаётся втянуться в рабочий процесс и забыться. Но сегодня камень поддаётся тяжело, из-под сводов тянет сыростью, а рабочие то и дело переругиваются — жара и пыль всем действуют на нервы. Но меня не раздражают ни крики, ни сырость, ни скрежет кирки по породе. Всё моё внимание где-то далеко. Я думаю о том, кто снился Сильвии.

«Останься… не уходи…» — в этой просьбе было столько тоски.

Обращалась ли Сильвия к своему возлюбленному, или к кому-то ещё — я не должен об этом думать, не должен терзаться. Но терзаюсь. Мне неуютно от собственных чувств. Ревность расползается под кожей, как яд от укуса гнуса. Я не злюсь на Сильвию — с ней всё понятно. Она честна в своих словах и действиях. Это я придумал всё остальное. Я, орк с рудников, слишком долго живущий в одиночестве, чтобы отличать простую благодарность от теплоты.

К концу смены я чувствую себя вымотанным, хотя сам и не работал киркой. Рабочие собираются в круг у выхода, скидывают перчатки и потягиваются, разминая спины. Кто-то смеётся, кто-то ворчит. Но все радуются окончанию смены и хорошей выработке.

— Бригадир, пойдёшь с нами в таверну? — спрашивает чернявый парнишка-полукровка с повязкой на лбу.

Солнце медленно клонится к закату и, наконец, прячется за зубцами гор. Я прикидываю, сколько ещё времени до темноты.

— Мне нужно домой, — произношу со вздохом, а после достаю из сумы несколько медных монет. — Идите без меня.

Рабочие принимают монеты с благодарностью, однако на лицах всё равно отражается удивление.

— Ого, у бригадира появилась возлюбленная⁈ — спрашивает другой рабочий. Третий удивлённо присвистывает.

— Не возлюбленная. Просто помощница, — отмахиваюсь я. — И она не любит, когда я опаздываю к ужину.

Они на секунду замирают. Кто-то неловко хмыкает. Наверное, они ждали большего, но я едва ли могу посвятить их в подробности моих душевных терзаний. Всё равно они не поймут моего влечения к эльфийке. Многие из них следуют учению Керкуса, не одобряющего кровосмешения. Но я не могу ничего поделать с собой. Даже осознавая, что Сильвия не ответит мне взаимным интересом, и вообще уйдёт однажды, когда скопит достаточно монет, я продолжаю испытывать к ней чувства. Вероятно, я самый большой глупец в мире…

— Ты собирался пойти в таверну? — Сильвия замирает посреди кухни, глядя на меня удивлённо. — Так отчего же не пошёл?

— Да как-то беспокойно было за тебя, — признаюсь я потупившись.

— Эй, да ты чего⁈ — посмеивается она неловко. — Я ж не жена тебе, чтобы за меня беспокоиться. Если хочешь, иди, твои наверняка ещё там.